2. Доказательство существования бога

бог схоластика метафизический бытие

Несмотря на то, что ранние христианские мыслители II - IV веков находились под влиянием эллинистической философии, они выступили против языческих учений, в которых небесные тела наделялись душой, и им приписывалась разумность, а их движения зависели от интриг и желаний богов. Общество должно было увидеть в звездах камни, а не души (или тела, или глаза богов). Под возмущенные крики языческих мудрецов: "Отрицая разумность светил, они препятствуют постижению истины!", римский император Юстиниан, принявший христианство, провозгласил: "Кто говорит, что небо, солнце, луна, звезды, воды, которые выше небес, есть существа одушевленные и некоторые разумно - вещественные силы, - да будет анафема!". Это был большой шаг в демифологизации астрономии, поскольку первые богословы освободили физику от мифологии и тем самым создали условия для появления научной астрономии. Движения небесных тел должны подчиняться не богам, а законам математики. Первые богословские школы объединяли такие общие идеи, как: 1. Различие между Творцом и творением. Бог есть духовное начало в природе, а не звезды, Луна и Земля. Обожествление природы есть идолопоклонство. 2. Непризнание таких первопричин вещей как стихии, атомы и неделимые тела. Первопричина мира есть Бог. 3. Неприятие первыми богословами Иустином (ок. 150 г.), Ипполитом Римским (ок. 235 г.), Тертуллианом (160 - 230 гг.) платоновской идеи вечности материи. Главный аргумент Иустина, выдвинутый им в послании "Увещание к эллинам", заключается в том, что сила вещества, которую Создатель не творил, может воспротивиться Его воле, над не-сотворенным у Него не было бы никакой власти. Ипполит Римский создал даже отдельное сочинение, направленное против Платона, в котором утверждал, что Бог творил мир по своей воле из ничего и никакой вечной материи при нем не было. 4. Отвержение идеи стоического вечного круговращения мира (цикличности) и отстаивание убеждения в начале мира во времени и его конце. Василий Великий в "Шестодневе" пишет, что сначала был сотворен вечный духовный мир, а затем временной материальный. Время необходимо изменяющейся твари как условие ее существования. 5. Отстаивание убеждения в единстве мира и его гармонии. Многие богословы находились под влиянием пифагорейской эстетики (Бычков, В.В., 1991. - 408 с.). Например, Ириней Лионский (ок. 200 г.) использовал пифагорейско - платонический мотив для описания творения мира. В "Книге премудрости" (Преображенский, П.А., 1900) он сообщает, что Бог творит из самого себя по созданному внутри себя образу в соответствии с мерой, числом, порядком и гармонией. Но сам акт творения в отличие от пифагорейского учения является не просто преобразованием материи в устроенный космос, но предстает таинством создания бытия из ничего. Ориген (ок. 200 г.) также считает, что воплощенное Слово Бога (Логос) творит в вещах ту гармонию, которую мы видим. Гармония устанавливается милосердием Божиим. Этого мотива нет в эллинистической философии, поэтому понятие космоса у христианских богословов имеет совсем другое значение. В тоже время теологи согласны с отдельными положениями греческой космологии, не противоречащими вере. Так, Афинагор Афинский (ок. 200 г.) берет в союзники Плато-на, который учил об относительности и изменяемости материи, подчеркивает роль духовного начала в природе как ее организатора. В "Апологии" он пишет: "Как глина сама собою, без помощи искусства не могла сделаться сосудом, так и удобоизменяемое вещество без художника - Бога не получило бы разнообразия, ни формы, ни красоты" (Преображенский, П.А., 1895). В целом, ранние христианские мыслители IV столетия демонстрировали различные подходы к космологической проблематике, поэтому библейская космология по-разному рассматривалась в Антиохийской, Сирийской, Каппадокийской и Александрийской богословских школах. Спор велся по поводу шести дней творения. Главное отличие заключалось в следующем: антиохийцы (прежде всего, Иоанн Златоуст) принимали буквальный смысл книги Бытия и буквальное понимание дней творения (в 24 часа), и в этом они были схожи с сирийцами (Ефрем Сирин). Александрийцы же принимали теорию об общем мгновенном творении и толковали творение аллегорически. Каппадокийские отцы Церкви Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский - занимают здесь промежуточное положение: они учили об общем творении и о действующих в творении вложенных потенциях, но принимали и дни творения, не считая их аллегорией, и понимали их не как временные промежутки, а как фазисы становления Вселенной. Кроме того, в своих исследованиях они более других привлекали данные современной им науки. Между первыми богословами, разрабатывавшими космологическую проблематику, не было единства и в понимании структуры мира. Для этого некоторые из них пытались с помощью греческой астрономии истолковать Библию. Василий Великий (329 - 379) в противовес аристотелевской идее раз-деления мира на два качественно разных мира - подлунный мир (мир четырех элементов) и надлунном мире (мир эфира - пятого элемента), вводят идею единства и однородности мира. Мир един, а это означает, что он подчиняется одним и тем же физическим законам, имеющим божественное происхождение. Василий Великий также первый отверг аристотелевскую идею вечности мира. Были также мыслители, например, Лактанций (240-320) требовавшие буквального толкования Библии, утверждая, что земля плоская и, обладая знанием греческой астрономии, тем не менее, считали ее идеи и построения бессмысленными и абсурдными. Можно выделить и богословов, для которых характерно полное пренебрежение научной астрономией греков. Это Севериан, Диодор, Феодор Мопсуестский и Иоанн Златоуст, у которых отсутствует соотнесение с математической астрономией греков. Такое отношение к греческой астрономии являлось весьма показательным в том плане, что оно, в общем, воспроизводило отношение раннего христианства к греческому знанию. В целом, позицию первых христианских мыслителей по отношению к греческой астрономии можно охарактеризовать так: несмотря на то, что их космологические представления несли фундаментальные философские идеи (о единстве мира, его конечности, сущности времени), они рассматривали греческое астрономическое знание как вторичное и менее ценное, чем знание, которое дает Библия. А порой, а если астрономическое знание отличалось от библейского, рассматривалось ими как заведомо ложное. Теологами было предложено множество космологических схем, в рамках которых переплетались, порой самым фантастическим образом, понятия математической греческой астрономии, платонические, неоплатонические и пифагорейские философские идеи с базисными христианскими представлениями. Унифицированная система астрономических представлений не была создана. Как видно, взаимодействие христианства и астрономии на средневековом латинском Западе, обуславливалось, прежде всего, необходимостью создания христианской космологической картины мира, отсутствовавшей в Библии, а также практическими по-требностями установления календарного счета. С VI по XI век богословие начинает постепенно принимать геоцентрическую систему мира Птолемея - Аристотеля. Она называется так потому, что геоцентрическая космология Аристотеля была математически доказана К. Птолемеем (ок.1300 - ок.1358). Он разработал математическую теорию движения планет, основываясь на следующих посту-латах: шарообразность Земли, ее удаленность от сферы звезд, равномерность и круговой характер движений небесных тел, неподвижность Земли и ее центральное положение во Вселенной. Птолемей был не согласен с Аристотелем лишь в том, что Аристотель допускал один единственный центр для всех движений. Но это допущение противоречило наблюдаемым фактам - попятным движениям планет. Для спасения явлений Птолемей сконструировал оригинальную математическую гипотезу эпициклов, которая заключалась в том, что все планеты должны вращаться вокруг различных центров. Следуя этой гипотезе, Птолемей представил движение космических тел по небесной сфере следующим образом: неподвижная Земля была немного смещена от "эпицентра" Вселенной, а каждое небесное тело (Луна, Солнце и планеты) вращались вокруг некоей точки, называемой эпициклом, которая, в свою очередь, вращалась вокруг "эпицентра". Далее простиралась сфера неподвижных звезд. Схема описывала систему сложных движений небесных тел и объясняла петлеобразное движение планет. Объяснительный статус геоцентрической системы мира был столь велик, что средневековые астрономы, ведя наблюдения за видимыми движениями планет, всегда согласовывали их с ней [Бронштэн, В.А., 1988. - с. 109]. Наиболее выдающимися теологами в VI - VII веках, принявшими космологию Птолемея - Аристотеля, были архиепископ Севильи Исидор Севильский (570 - 636) и бенедиктинский монах из монастыря св. Петра в Нортумбрии (Англия) Бэда Достопочтенный (ок.672 - 735), известный своими комментариями к Священному Писанию. Благодаря их авторитету, идеи греческой астрономии не ставились долгое время под сомнение. Особый интерес Бэда проявил к вычислению дат Пасхи и вычислил их достаточно точно. Таким образом, оба мыслителя Исидор Севильский и Бэда Достопочтенный прини-мают систему мира Птолемея - Аристотеля, добавляя в нее элементы Священного Писания. Космология Беды Достопочтенного получила официальное признание Церкви при папе Сильвестре II на рубеже X-XI вв. После завоевания германскими племенами Рима в 475 г., а также разделения Церкви на западную и восточную в 1054 г., духовная жизнь латинского Запада стала протекать в изоляции от культурной жизни греческого Востока. Период крестовых походов (1096 - 1270) привел также и к плодотворным контактам с арабскими странами Ближнего Востока. Благодаря им расширилось мореплавание, торговля и строительство городов на Западе. От соприкосновения христианского и мусульманского миров обогатилась также и философия. На Запад хлынул поток переводов физических и метафизических трактатов Аристотеля с арабского на латинский язык. Переводы Аристотеля непосредственно с греческого языка появятся в Западной Европе только с начала XIII века. Таким образом, источником знания для Запада выступали страны Арабского Востока и разграбленная крестоносцами Византия. В XI - XII веках два выдающихся схоласта Альберт Великий и Фома Аквинский поняли, что поток переводов Аристотеля на Запад остановить невозможно. Согласно Аквинату, познание не может охватить все. Есть философское, метафизическое познание, основанное на естественном разуме, способным рассуждать и предоставленным самому себе. И есть богословие (наука о Боге), основанное на откровении, и в эту область знания естественный разум проникнуть не может. Это область таинств христианской веры (например, триединство, воскресение), и она находится вне философского познания. Все же между философией и теологией нет противоречия, потому что истина одна, так как происходит от Бога. Если аргументы против веры выдвигаются с позиций естественного разума, то они противоречат высшему разуму и должны быть отвергнуты. По сути, Аквинат устанавливает границу между философией и богословием. Права естественного разума определяются традицией и авторитетом Церкви. Таким образом, до XII века не было разделения между богословием и философией, они выступали как единое целое, и только начиная с этого времени между ними устанавливается граница, и естественный разум получает относительную свободу лишь в комментариях к произведениям Аристотеля и Платона. Подводя итог по концепции двойственной истине, можно сказать, что у богословов XIII века, писавших комментарии к работам Аристотеля, натурфилософские и религиозные представления о мире еще не были равноправными: религиозная истина ставилась выше. Эти два подхода столкнулись в схоластике в XIV веке в связи с пересмотром астрономической системы Аристотеля - Птолемея (Гайденко, П.П., 2000. - с. 12). С позиции естественного разума выступали богословы (математики Оксфордского университета), занимающие натурфилософскую позицию. Они шли по пути "воображаемых допущений", считая, что астрономия Птолемея основывалась на математических допущениях и фикциях и принимали ее как математическую гипотезу, но физику Аристотеля поставили под сомнение. Эти богословы пытались совместить физику Аристотеля с христианскими тезисами о вездесущности и всемогуществе Бога. Но этого сделать им не удалось, и тогда они пересмотрели ее ключевые понятия о движении, пустоте и бесконечности. Натурфилософы, используя всего лишь два аргумента о всемогуществе и вездесущности Бога, разрушили всю физику Аристотеля. Они сняли запреты Аристотеля на: 1. Пустоту. Аристотель считал, что допущение пустоты может привести к представлению о прямолинейном движении тела по прямой с бесконечной скоростью за пределы мира. Таким образом, Аристотель мыслил пустоту как место вне мира. В книге "О небе" Аристотеля вне последнего неба (сферы неподвижных звезд) нет ни заполненности, ни пустоты. Схоласты решили вопрос так: пустота может существовать без тела. Бог существует везде, не только в мире, но и вне мира, т.е. в пустоте. Он вездесущ, т.е. настолько совершенен, что существует и в пустоте. Поэтому пустота означает место, где нет ничего, кроме божественного присутствия. 2. Бесконечное пространство. Бог находится везде, Он и есть актуальная бесконечность. Теологи вводили также геометрическое понятие бесконечности мира (потенциальную бесконечность). По мнению историка науки Койре, они помещали мир в божественное ничто, окружали мир ничто и насквозь пронизывали этим ничто. 3. Существование бесконечно большого тела (Вселенной). Бог может сделать актуальной бесконечностью и число, и время, и бесконечно большое тело, т.е. нематериальный Перводвигатель или бог Аристотеля, толкающий небесный свод, по сути, не нужен. 4. Вечность и несотворимость космоса. Всемогущество Бога позволяло его как сотворить, так и разрушить. 5. Пересмотрели понимание источника движения в природе. В античности преобладает отношение к природе как к чему - то совершенному, самостоятельному, отсюда вытекает положение о том, что источник движения находится в самой вещи (у Аристотеля форма принадлежит материи). В средневековье источником движения выступает надприродный Бог, находящийся вне вещи. В богословии спор велся также о природе Перводвигателя (Гайденко, П.П., 1989. - с. 13.). Аристотель наделил его бесконечной силой, чтобы объяснить бесконечную продолжительность небесного круговращения. Натурфилософы задали вопрос - если Перводвигатель имеет бесконечную силу, то почему вызываемое им движение не имеет бесконечной скорости? Чтобы решить эту задачу, схоласты (Ж. Буридан, У. Оккам, Ф. Брадвардин) стали различать в вечном двигателе силу и энергию. От энергии зависела длительность движения, а от силы - его скорость. По Ж. Буридану энергия есть актуальная длительность, присущая актуальной бесконечности, т.е. Богу