Глава II. Двенадцатилетний Иисус в иерусалимском храме

В кругу Своего Семейства Иисус достиг в Назарете двенадцатилетнего возраста. Этот возраст, почти соответствующий нашему пятнадцатилетнему, по иудейскому обычаю составлял переход из детства в юношеский возраст. С этим возрастом связывалась обязанность исполнения закона и участия в богослужебных действиях и обычаях. Мальчики с этого времени назывались «сынами закона» и имели право участвовать в выполнении богослужебных обрядов наравне со взрослыми.[6]

Приближалась Пасха. Что же означал праздник Пасхи? Священнейшие воспоминания о великих делах Божиих соединялись с ним. Вспоминалось то время, когда Бог избрал народ израильский из всех народов и сделал его Своим народом. Этот праздник длился целую неделю и напоминал народу Израильскому о выходе из Египта (Исх. 12). Это был величайший иудейский праздник. Бог повелел чрез Моисея: «Три раза в год должны являться пред Господом все мужчины: в праздник Пасхи, в праздник Пятидесятницы и в праздник Кущей».[16]

В наше время, когда по всему миру построены десятки тысяч храмов, большинство прихожан живут неподалеку от своего храма и хорошо знают друг друга, нам трудно представить, как такое возможно: на весь мир всего один-единственный Храм! Но в те давние времена было именно так, поэтому на праздник Пасхи в Иерусалим стекались тысячи верующих со всей Иудеи и даже из других стран.

Путешествуя ежегодно в Иерусалим вместе с Иосифом на праздник Пасхи, Богоматерь возможно брала с Собой и Своего Божественного Сына. В этом нас убеждают: невозможность предположения, чтобы Она решилась разлучаться с Ним на такое продолжительное время, а также точный смысл повествования Евангелиста Луки: «И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник» (Лк. 2:42). Сюда стекался Израиль со всех концов земли, чтобы единой семьей предстать перед лицом своего Бога. Время таких путешествий было веселым временем. Целые огромные толпы народа из разных мест шли вместе. И среди этого великого множества иудеев благочестивейший иудей - безгрешный Отрок Иисус. Весь путь до Иерусалима шел через достопримечательные места; что ни шаг, то новое воспоминание о святых событиях минувших дней. Чем дальше они шли, тем больше приставало к ним путешественников. При этом шли беседы о древних временах милости Божией. Почти каждое место на дороге было памятником благодеяний Божиих благочестивым предкам. Во время отдыха прочитывали отрывки священной истории и пели хором псалмы.[16]

Евангелист Лука говорит, что родители Его, то есть Иисуса Христа, каждый год ходили в Иерусалим. Почему же Евангелист, зная, что Иосиф не был отцом Иисуса, употребляет такое неправильное выражение? Потому, что тайна рождения Иисуса Христа должна была оставаться до времени скрытой от всех; не зная этой тайны, все жители Назарета отцом Иисуса считали и называли Иосифа как мужа Его Матери; не желая обнаруживать эту тайну, сама Богоматерь называла Иосифа отцом Иисуса. Таким образом, Евангелист Лука, называя в этом месте своего повествования Иосифа и Марию родителями Иисуса, передает чужие слова и оставляет их без пояснений потому, что они и без того должны быть понятны каждому. Впрочем, в другом месте своего Евангелия Лука поясняет, что Иосиф не был отцом Иисуса, но таковым считали его: Иисус... был, как думали, Сын Иосифов (Лк.3:23).

«Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми…» (Лк. 2:43,44). Потеря Отрока Иисуса не была небрежением со стороны Марии, но это было смотрение Божие и объявление о призвании Христовом. « Он сказал им: «зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк.2:49). Очевидно, праздничное богослужение произвело на Его юную душу такое сильное впечатление, что Он не мог оставаться в обществе людей, которые, возможно, думали больше о внешней стороне праздника, чем о его значении. Предположим, Иисус видел, как священник заколол жертвенное животное.

Позже Иоанн Креститель назвал Его Агнцем Божьим, который берет на Себя грех мира.(Ин. 1:29). Слово это относится к тем, кои желают видеть Агнца, о котором возвещает Исаия (Ис.53:7-8). «Вот, -- говорит, -- Се Агнец, Которого ищут; Се Агнец, вот здесь». Иоанн указывает Его. Он не сказал просто Агнец, но «Се Агнец», так как агнцев много, как и христов много; но Он есть Тот Агнец, Которого прообраз указан у Моисея (Исх.12), о Котором возвещает Исаия (Ис.53:7-8) и который каждый день берет на Себя грехи наши, одни чрез крещение, другие чрез покаяние.[13]

Выходя из Иерусалима по окончании праздничных дней и не видя около себя Иисуса, Иосиф и Мария могли думать, что Он идет с их родственниками, тоже возвращающимися в Назарет, куда и они шли. Быть может Отрок Иисус по дороге в Иерусалим временно присоединялся в пути к другим группам богомольцев, родственников или знакомых, а во время дневного отдыха или ночлега возвращался к Матери и Иосифу. Только этим и можно объяснить, что родители идут до первого ночлега, не беспокоясь, что нет с ними Отрока. Такое спокойствие их было следствием твердой уверенности, что Отрок Иисус идет тут же, недалеко, в кругу своих. Если бы они могли подумать, что Иисус остался в Иерусалиме, то, конечно, начали бы искать Его ранее наступления вечера и немедленно вернулись бы за Ним.

Неудержимое стремление к божественному могуче заявило о себе в душе Христа во время посещения Им Иерусалима и побудило Его снова вернуться в храм, когда родители пошли было с Ним домой. [17]

Возвратясь в Иерусалим, переполненный еще богомольцами, Иосиф и Мария не предполагали, что Иисус мог остаться в храме, и потому тщетно искали Его вне храма. Через три дня; войдя, наконец, в храм, вероятно, с целью помолиться, они увидели Его среди учителей. Вот куда Он пришел; вот где Он слушал чтение и изъяснение Писания. Здесь была речь Его Отца, голос из Его небесного отечества, здесь были образы и подобия будущего спасения, предсказывавшие о Нем и имевшие исполниться на Нем. В Нем пробуждалось мало-помалу то, что лежало в глубине Его существа. Он слушает учителей, относящихся с большим благоволением к Отроку. Он спрашивает, и они толкуют и объясняют Ему все, по мере своего разумения. Они сами и все слушающие Его дивятся разуму и ответам Его.

В чем заключались вопросы и ответы двенадцатилетнего Иисуса учителям иудейским? Евангелист ничего не говорит об этом; но так как беседа происходила в храме, под руководством книжников, занимавшихся толкованием Священного Писания, и притом во время, когда все ожидали пришествия Мессии, то можно с достоверностью предположить, что вопросы и ответы как учителей, так и Иисуса, касались пророчеств о Мессии. В этой беседе Отрок Иисус проявляет не только мудрость, но и знание, которое приводит в изумление книжников. Откуда же такое знание? Где, в какой школе Он учился? Ответ на эти вопросы мы находим в дальнейших повествованиях Евангелистов. Когда Иисус вошел в синагогу Назарета и стал учить, то все «дивились словам благодати, исходившим из уст Его, и говорили не Иосифов ли это сын?» (Лк. 4:22); «откуда у Него такая премудрость и силы?» (Мф. 13:54). Когда же Иисус учил в храме, то «дивились иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись?» (Ин. 7:15). Таким образом, жители Назарета, знавшие Иисуса Христа с детства, и иудеи, то есть враги Иисуса, удостоверяют, что Он не учился, не был ни в какой школе. Сам же Иисус Христос не только не опровергает такое мнение о Нем иудеев (как Он знает Писания, не учившись), но даже прямо утверждает его, говоря: «Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня» (Ин. 7:16) этому учению Пославшего, этим-то словам Самого Бога дивились иудеи, когда слышали проповедь Иисуса. Та же премудрость Божия проявилась и в вопросах и ответах двенадцатилетнего Иисуса, не нуждавшегося ни в земных школах, ни в учителях. Мальчик Христос, несмотря на Свой детский возраст, в глубоком смирении старался преподать этим седовласым «Никодимам», то есть учителям иудейского народа, истинное, ничем не поврежденное Слово Божие, вызывая в них Своей премудростью великое удивление.[20]

Увидев Иисуса среди учителей, Иосиф и Марияудивились, -- вероятно, потому, что не ожидали встретить Его в таком сообществе и при такой обстановке. Обращаясь к Нему со словами --«чтоТысделал с нами? Вот, отец Твой иЯс великою скорбью искали Тебя»(Лк. 2:48) -- Мария не иначе могла назвать Иосифа, как отцом, чтобы не открывать тайны Рождества Иисуса Христа. В глазах всех, не ведавших этой тайны, Иосиф был отцом Иисуса, хотя в действительности не был таковым. Мария была, конечно, уверена, что с Ним, как состоявшим под охраной Самого Бога, не могло случиться ничего дурного, и если, несмотря на это, скорбела, то единственно лишь потому, что такая продолжительная, впервые случившаяся, разлука была неприятна, мучительна лично для Нее.

Храм - это дом Божий, и где же, как не в Храме должен был находиться воплощенный Бог?! Своим ответом Христос показал, что Он всегда знал, что Он - Сын Божий и на Него возложена великая миссия - спасение человеческого рода. Слова:«зачем было вам искать Меня?» (Лк 2,49)не слова обличения или укора, но слова утешения и наставления. Прежде всего они суть слова наставления, потому что посредством их Христос научает Марию и Иосифа тому, что отлучение Его от них произошло не по слепому случаю, но по смотрению и тайным судьбам Божиим. Дабы Он пребывал и упражнялся в тех самых делах, на которые послан Отцом Своим Небесным. Христос объявляет родителям Своим (Марии и Иосифу), что не следовало бы им искать Его с такой печалью и болью в сердце, так как отлучение Его от них совершенно чуждо было всякой опасности, какой они могли бы бояться за Него.

«Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк 2:49). В первый раз Христос свидетельствует, что Бог -- Отец Его. Отроку 12 лет, но Он уже осознает Свое Богосыновство и мессианское достоинство. «…зачался во утробе Девы человек, но он в самом зачатии уже был и Бог; хотя родился от девы человек, но вместе родился и Бог; возрастал, вкушал пищу, утруждался от пути, был связан в саду Гефсиманском, ударяем по ланитам, ударяем жезлом по главе, увенчан терновым венцом, распят человек, но вместе и Бог.» [8].

Сначала Он Сын Божий, а потом -- Своих родителей. Сначала Он должен идти путем Божиим, а потом их дорогою. Нигде они не должны были искать Его, как только в храме, который принадлежит Отцу Его. Но слова Его заключают в себе еще больше: исполнить волю Отца Его -- вот Его пища, делать дела Отца -- вот Его призвание.«В этих словах Иисус Христос впервые открывает Свое назначение - исполнить волю Пославшего Его; но ни Мария, ни Иосиф не поняли всей глубины ответа Иисуса. В ответе Господа видно, что обязанности относительно Бога посвящается всецело и мысль, и воля, и любовь; обязанностям относительно человеков дано свое место, как видно из событий, последовавших за ответом (Лук. 2:51). Когда человек не разместит должным образом своих обязанностей, не даст каждой из них должной меры: тогда исполнение их не может иметь плодом добродетель; плодом будут согрешения и ошибки, тем более опасные, что наружное облачение их благовидно. [9].

Родители Иисуса Христа, конечно, понимали, что, называя храм принадлежащим Его Отцу, Он Бога называет Своим Отцом. Но они могли не понимать всей тайны отношения Его к Богу Отцу. Только постепенно, мало-помалу они проникали в эту тайну, открытую при Его Благовещении. Однако, по свидетельству Евангелиста Луки, Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем (Лк.2:51),пока не пришло время, когда Она совершенно поняла их; а это свидетельство убеждает нас в том, что все повествование о двенадцатилетнем Иисусе записано Святым Лукой со слов Самой Богоматери». [12]

О дальнейшей жизни Иисуса до появления Его на Иордане Евангелисты ничего не говорят; один только Лука свидетельствует что Иисус возвратился из Иерусалима в Назарет, где и пребывал в повиновении у Матери Своей и Иосифа. «И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем. Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков». (Лк. 2:51-52) Ни сознание высокого Своего призвания, ни впечатление от похвал удивленных слушателей, ничто не дает Ему повода выйти из детского послушания. Он был в повиновении у родителей. Его детское и юношеское развитие было постоянным навыком послушанию, пока Он публично стал свидетельствовать о Своем Отце. Но и религиозное человеческое Его познание еще не было окончено. Он возрастал как возрастом, так и мудростью.Постоянным обращением со Своим Небесным Отцом, углублением в Священное Писание Своего народа, посещением в субботы назаретской синагоги расширялось и углублялось Его человеческое познание, возрастала Его премудрость. Все полнее покоилась в нем благодать и благоволение Божие. Он нашел также благоволение и у людей. Во всем Назарете один только был о Нем голос, что Он прекраснейший между всеми юношами. Все любили и уважали Его.[16]

Таким образом, тихо и спокойно в хижине переходил Он из детства и юности в годы мужеской зрелости. После этого рассказа завеса опять опускается и юность Иисуса в продолжении 18 лет остается неизвестною, пока Искупитель не выступил со словами:«исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:14-15).