Глава II Становление ислама в качестве государственной религии
Говоря о распространении ислама в Золотой Орде, необходимо помнить, что успех или неуспех этой пропаганды зависел главным образом от того, в какой среде ее вели. В Дешт-и-Кыпчак, в самой гуще кочевников-трудящихся -- как самих монголов, так и кыпчаков (к XIV в. процесс отюречения первых зашел уже очень глубоко), -- ислам не имел успеха. Здесь можно вспомнить слова, будто бы сказанные одним из тюркских ханов в XIII в. послам омейядского халифа Хишама (724--743): «Нет среди турок ни цырульников, ни сапожников, ни портных; если они сделаются мусульманами и будут исполнять предписания ислама, чем же они будут питаться?»
Совсем в ином плане развивалась культурная жизнь в городах. Установить единство культурного развития по всем городам Золотой Орды, конечно, невозможно, слишком велика разница в культурных традициях таких богатых областей Золотой Орды, как, например, Крым и Хорезм. Если у первого имеются длительные культурные связи с Византией, Милой Азией, Сирией, Египтом, то у второго -- не менее долгие сношения с Ираном, Мавераннахром, Китаем, не говоря о глубокой древности своей собственной культуры. Однако ни Крым, ни Хорезм, как бы ни были важны эти богатые области, не дают нам еще лица культуры Золотой Орды. Последнее мы прежде всего должны искать в городах. Нижнего Поволжья, там, где находились Сарай Бату и Сарай Берке и другие поселения. Культура и искусство этих центров сложились в условиях развития здесь в XIII в. интенсивной политической жизни, причем большую роль сыграла упомянутая область Хорезм и особенно ее столица Ургенч.
Время правления хана Узбека считается наиболее высшей точкой в истории Золотой Орды, поскольку в это время военные действия настолько приутихли, что многие города, включая и саму столицу, даже не имеют заграждений и укреплений. Естественно, что при таком положении вещей на первый ряд выходит наука и торговля.
Но проходит совсем немного времени, и чингизиды обращаются в Ислам, что, несомненно, является своего рода чудом, так как завоеватели фактически принимают религию покоренных ими народов. Приблизительно с середины ХIII до середины XV веков исламское вероучение, заметно расширяя свои границы, становится идейной основой для многих племен и народов Восточной Европы и Западной Сибири. Первым ханом-мусульманином стал брат Батыя хан Берке, который принял Ислам от суфийских проповедников.
С возведением Ислама в ранг официальной религии начался небывалый расцвет этого мощного и обширного государства. Именно в данное время отмечается буйное строительство новых городов, в которых практически повсеместно возводятся мечети и медресе.
Так, например, по археологическим данным примерно с XIV-XV веков в степях Восточной Европы исчезает языческий курганный обряд погребения, на смену которому приходит обряд мусульманский. Все это лишний раз доказывает могучий потенциал ислама, как собственно религии, так и образа жизни.
Таким образом, достаточно очевидным представляется определяющее значение Золотой Орды для интеграции тюркского этноса в мусульманский мир. Утверждение золотоордынской государственности послужило главным катализатором распространения в южнорусской степи одной из крупнейших мировых религий - ислама. Развитие мусульманской религии у кыпчако-половецких, огузо-печенежских и других тюркоязычных кочевых племен Нижнего Поволжья прошло несколько этапов.
Первый этап (вторая половина XIII в.) заключался в заимствовании отдельных элементов мусульманской культуры кочевым обществом. В это время ислам принимают некоторые представители кочевой аристократии, занимавшие административные должности при дворе хана или канцеляриях его наместников. Тюрко-монгольская кочевая знать, пополнившая ряды городского патрициата и чиновничества городов Нижнего Поволжья, была заинтересована в укреплении ханской власти и становлении государственности, идеологической базой которых был ислам.
Второй этап (первая половина XIV в.) связан с процессом постепенного приспособления ислама к особенностям кочевого общества. Установившиеся прочные культурные связи между оседлым мусульманским и кочевым языческим населением поволжских улусов Золотой Орды определялись широкими этнокультурными контактами городов и степи. Значительное распространение ислама среди перешедших к оседлой или полуоседлой жизни кочевников, с одной стороны, было вызвано определенной адаптацией мусульманской культуры применительно к духовным потребностям номадов, с другой стороны, являлось следствием существенных изменений в социально-экономической основе кочевого общества. Официальное принятие ислама в качестве государственной религии в 1312 г.
Третий этап (конец XIV начало XV вв.) характеризуется интеграцией ислама в традиционную кочевую культуру, в результате чего мусульманство превращается в органическую часть этнической традиции тюркоязычных номадов. На этом этапе ислам принимают целые кочевые орды, которые становятся последователями среднеазиатских и поволжских суфийских шейхов. Проповедь мистического течения ислама имела решающее значение для окончательного утверждения этой религии в Дешт-и-Кыпчак, поскольку позволяла наиболее гибко совмещать новую веру с традиционными обрядами и культами тюркских кочевников. Миссионерская деятельность суфийских орденов среди кочевников улуса Джучи приобретает наибольший размах в конце XIV - XV в., когда уже четко проявляется тенденция к ослаблению золотоордынской государственности и упадку мусульманской урбанистической цивилизации Нижнего Поволжья. Таким образом, неофицальный характер суфизма предопределил дальнейшее успешное развитие ислама в кочевой степи не только во время периода ослабления центральной власти в 60-80 гг. XIV вв., но и после разрушения большинства золотоордынских городов Поволжья в 1395 г., и вскоре последовавшего за этим распада улуса Джучи.
Глава III Золотая Орда после принятия ислама
Принятие ислама привело к существенным изменениям в государственно-правовой сфере Золотой Орды. Эта религия стала официальной идеологией государства. Ханская власть получила конкретное идеологическое обоснование. Согласно религиозным принципам правления, выдвинутым исламом, право на государственную власть было осуществлением воли и поручения Аллаха, исполнение же социальных функций власти по праву традиции отошло на второй план. Приоритет религии в делах управления государством означал установление в Золотой Орде теократической формы правления по типу мусульманских султанатов Ближнего Востока и Средней Азии. Неразделимость светского и духовного, традиционная для исламского общества, привела к появлению в Золотой Орде специфических государственных институтов, характеризующихся, с одной стороны, ростом бюрократического аппарата, с другой, широким использованием в управлении “людей религии”. Правовой базой этого процесса было внедрение шариата, постепенно вытеснившего из административно-юридической практики Ясу Чингизхана.
Следует подчеркнуть, что известной этнокультурной близости тюркских этносов Золотой Орды оказалось недостаточно для формирования единой “татарской” народности, поскольку более устойчивой оказалась тенденция к распаду улуса Джучи на несколько историко-географических областей-улусов, имевших еще домонгольский опыт самостоятельного существования. Успешное распространение ислама не могло оказать решающего влияния на ход исторического развития и нейтрализовать лавинообразное нарастание центробежных тенденций в Орде. Однако ислам послужил одним из важнейших факторов складывания постзолотоордынских этнических общностей крымских, казанских, астраханских, сибирских татар, а затем и способствовал возникновению у них самостоятельной государственности.
Монгольские правители не оставляли попыток установить контроль над религиозной жизнью мусульман Поволжья. В силу того, что часть монгольской элиты так и не восприняла Ислам и оставалась в язычестве, она не поддержала идею вхождения в Халифат, даже, напротив, выступила в роли инициаторов развала империи Чингиз-хана. Так как степная культура монголов после завоевательных походов так и не стала городской и оседлой, Ислам принимала в основном малая часть монгол, которая успела перейти к оседлому образу жизни.
Города, основанные монголами, были зимней ставкой скотоводческих племен и центром торговли, другими словами, они не возникли на месте древних поселений. Степные торговые центры внешне напоминали традиционные города средневековья, они имели каменные и деревянные строения, но не имели многовековой традиции городской культуры. Отдаленность от основных торговых путей и не сложившаяся вокруг земледельческая культура создавали определенную сложность в снабжении крупных городов Улуса. Первоначально Бату хан пытался основать свою ставку в Булгаре, но климат заставил изменить эти планы. В отличие от булгар, давно приобщившихся к городской культуре, завоеватели были кочевниками-скотоводами. Следовательно, номады не были подготовлены к оседлому образу жизни. Отсюда происходили культурные особенности Золотой Орды, которая сочетала в себе традиции оседлых булгар и других племен Средней Азии и Кавказа с традициями кочевых монголов.
Ислам прочно устанавливается в Золотой Орде. Политическая ситуация стабилизируется, расцветает торговля, идет бурное строительство городов, мечетей, медресе - при Узбеке были построены знаменитые 60-метровый минарет Кулуг-Тимура и мавзолей Тюрабек Ханым. На ярлыках (жалованные грамоты на княжение, дававшиеся правителям покоренных народов) джучидов появляется басмала (формула «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного»), арабский алфавит вытесняет уйгурский, на монетах год чеканки обозначается по хиджре, вводится мусульманский лунный календарь, законодательство основывается на Шариате. То есть устанавливается теократическая форма правления по типу мусульманских султанатов Ближнего Востока и Средней Азии.
Монголы же никогда не приняли бы официальный Ислам, который исповедовался прежде в покоренных ими государствах. Монголы были язычниками-шаманистами, для которых мировоззренческий аспект любой религии оставался на втором плане, современники отмечали: «...Что касается религии их, то они поклоняются солнцу, при восходе его, и ничего не считают запрещенным». Вся их религиозная обрядность сводилась к мистическому опыту шаманов (духовных лиц), которые с помощью определенной практики доводили себя до такого состояния, в котором они общались с «духами». Как отмечает Мирча Элиаде: «Шаман - не жрец, приносящий жертвы… Шаман является целителем и проводником души потому, что он знает техники экстаза, то есть потому, что его душа может безопасно оставлять свое тело и путешествовать на очень большие расстояния, достигать Ада и возноситься на Небо». Шаманизм по методам практики был близок к суфизму, но в основе не имел разработанной религиозной философии. Монголы в целом, будучи кочевым народом, не приняли ислам, так как его приняли народы, жившие на Средней Волге и Мавераннахре. Они продолжали поклоняться духам, что в конечном итоге повлияло на степень приобщения монголов Улуса Джучи и некоторых других Улусов к мусульманской культуре.