Молитва как восхождение человека в Божественное Бытие по архимандриту Софронию (Сахарову)

курсовая работа

1.2 Покаяние и духовный плач

Для христианина в первую очередь необходимо покаяние, Св. Тихон Задонский говорил, что истинное покаяние состоит не только в воздержании от грехов, но и от совершения добрых дел См.: Св. Тихон Задонский. Творения. - М., 1889. - Т. 1-3. - С. 146. которое относится не только к сугубо монашескому деланию. С покаяния «Покаяние (мефбхпЭщ) как покаяние в жизнь (мефЬхпйб еЯт жщЮн, деян. XI, 18), в отличие от Иак. (5:16) (признавайтесь друг пред другом в проступках), как начало духовной жизни есть полная перемена в человеке мыслей или чувствований внутреннего настроения, так что человек становится другим» Михаил Тареев. Цели и смысл жизни. Смысл жизни. - М., 1994. - Вып. 2. - С. 192. начинается духовная жизнь человека и это то единственное состояние, которое должно быть у христианина. Так, архим. Софроний (Сахаров) говорит, что: «покаяние должно быть началом нашей духовной жизни; оно красной нитью должно проходить через всю нашу жизнь до гроба. А если Богу угодно будет восхитить человека к созерцанию, то это всецело дело Его усмотрения и благоволения к кающемуся; мы же об этом никакой даже мысли не должны иметь, ни желания, потому что самое наше желание, по слову прп. Исаака Сирина, есть первое препятствие к созерцанию». Софроний (Сахаров) архим. Подвиг Богопознания. - М., 2002. - С. 167. архим. Софроний объясняет, что в этом заключается вся духовная жизнь, и что вся мистика сосредоточена в страхе Божием Страх, по прп. Максиму Греку, бывает истинный и пустой. «Истинным же страхом почитай - говорил преп. Максим Грек, - душа, прилежное исполнение божественных заповедей, а тот страх, который выражается в одних пустых словах, почитай не страхом, душа, и не благоговением, а прелестью души, поруганной бесплотными врагами, по причине крайнего безумия» Прп. Максим Грек. Творения. - М., 1996. - Ч. 1. - С. 42. и в соблюдении заповедей. И путь к богосыновству - это путь к покаянию. Нигде так ясно не познает душа наша Бога как отца, как в покаянии. Кающегося Бог принимает как блудного сына и радуется о нем, что мертв был и ожил, погибший был и нашелся. Молитва наша всегда должна приноситься Богу с содержанием, что она приносится от скверных устен, от мерзкого сердца, от души осквернены». Софроний (Сахаров) архим. Подвиг Богопознания. - М., 2002. - С. 167-168. Грех «Движение же личности в неверном направлении (грех - amartia - букв. промах) ведет к разрушению. Это неизбежно, потому что то, что не имеет жизни, рано или поздно, если лишиться причастия к живому источнику, обнаружит свою мертвость.

И все же даже после падения «мы, хотя и не утратив бытие по подобию Божию, не лишились бытия по образу Божию» (Св. Григорий Палама). Есть еще в человеке блики Вечности - и, значит, человек отпал от Бога не до конца. В этом - источник надежды» Диакон Андрей Кураев. Сатанизм для интеллигенции // Христианство без оккультизма. - М., 1997. - С. 158. можно замолить так, что он потеряет силу для вечности. Но как совершенное действие он останется в истории в качестве факта для осознания человеком своего поступка. То есть Господь простит этот грех, но человек помнит его, он ничего не забыл и поэтому он кается. Даже помысел злой Здесь скорее всего архим. Софроний имел в виду когда произошло сочетание с прилогом. Так, как Сам «прилог можно достаточно легко отогнать, тогда он засохнет и отпадет в самом начале. Тем самым сохранится внутренняя целостность, но если произошло сочетание с прилогом, то поцесс внутреннего распада уже начался, и чем далее идет этот процесс, тем значительно труднее его остановить: переходя с одной ступени на другую, он принимает вид «сложной лавины», пока не произойдет падение делом» Тихон (Софийчук) игум. Внутренняя целостность и Богопознание // Труды КДА. - К., 1999. - № 2. - С. 68-69. Священномученик Петр Дамаскин называл прилог «матерью всех зол». Более подробно См.: Преподобный Петр Дамаскин. Творение. - М., 1993. - С. 217-222. имеет силу, если человек не покается. «Предположим, - говорит архим. Софроний, - что за весь срок моего земного существования лишь раз через мое сердце пробежала злая мысль, например убийства (ср. Мф. 15:19). И эта единственная мысль останется темным пятном на теле моей жизни, если не будет извергнута через покаянное самоосуждение. Ничего невозможно скрыть: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы» (Лк. 12: 2-3)». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 35.

Грех преодолевается личным покаянием, «Покаяние в течение всей жизни человека на земле лежит в основе христианского подвига. Прекращение верующим покаяния после исповеди и причащения разъединяют его с церковью, поскольку он ежедневно много грешит» Вениамин (Милов) еп. Чтение по литургическому богословию. - К., 1999. - С. 74. и если бы не было личностных отношений, то не было бы и греха. Так, архим. Софроний говорит, что его отношения с Богом носят исключительно личный характер. Вне личных отношений нет понятия о грехе; вне сего нет любви между человеком и Богом; вне сего нет и не может наличествовать бытийное познание Бога; вне сего все поглощено смертью, все утопает в самом настоящем небытии». Софроний (Сахаров) архим. О молитве, о молитве Иисусовой. - К., 2000. - С. 29.

Сила первородного греха и греха вообще состоит в том, что человек замыкается в одиночестве. Грех отделяет человека от Бога и от ближнего. Проблема личности состоит, считает архиеп. Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), в том, что человек, забывая Бога, забывает свое лицо и лицо ближнего. «Личность человека стандартизируется, обобщается, стирается». Таким образом «ушедший от Бога - уходит и от самого себя. Развивается в человечестве мыслительная и волевая мимикрия, словесное и эмоциональное звукоподражание. Личности призваны быть неповторимыми, дополнять друг друга, служить друг другу своими особыми дарами и талантами. Но сколько в мире слов, в которых ничего или почти ничего нет кроме звукоподражания. «Не своими» какими-то чужими голосами люди вступают друг с другом в спор и даже диалог и растворяют друг друга в отвлеченностях, покрывая друг друга мертвыми лозунгами, стандартными квалификациями. Тут главная драма человечества. Только личный голос человека отражает правду, заложенную в самую глубину творения, в сущность человека» Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) архиеп. Избранное. - Нижний Новгород. - 1997. - Т. 1. - С. 129-130. Он есть преступление против любви Отчей. Но в молитве Для православных подвижников «молитва представляет из себя высшее выражение самособорности, когда дух человека мало того, что старается совершенно отсекать от своего существа начала, несоответствующие понятия всесвятости божественной, и, следовательно, препятствующие общению с Богом, но когда он пытается еще свое доброе «я» поставить в соотношение с высшим «не - Я», свою личность - с Личностью Божественной» Л. Пономарев. Догматические основы христианского аскетизма по творениям восточных писателей-аскетов 4 века. - Казань, 1899. - С. 156. человек находит связь с Богом и ближним. И это единение происходит в любви, которая соединяет все человечество. Поэтому архим. Софроний пишет, что «в покаянной молитве за свои грехи мы научаемся переживать трагедию всего человечества через самих себя. Если я так болезную всем моим существом, в силу моих всякого рода срывов на каждом шагу, если за всеми моими падениями скрывается первоначальное падение Праотца нашего, то нормально мне в личных моих страданиях познавать бытийно страдания всех людей. Но возможно и обратное: в моей радости - увидеть радость всего мира. Так научается христианин сострадать всем страдальцам, радоваться всем радующимся». Софроний (Сахаров) архим. О молитве, о молитве Иисусовой. - К., 2000. - С. 50.

Человек в состоянии после грехопадения не замечает греха. «И обратная - слепота к своим грехам, невидение их - естественное состояние природного падшего человека. Мы бессознательно утаиваем от себя наши грехи, забываем их, потому что так легче жить. Может быть, сам Господь временно закрывает от нас часть наших грехов, чтобы не повергнуть нас в ужас и уныние от ясного созерцания всей бездны нашей нечистоты. Но ведь если нет видения своих грехов, нет и покаяния; а нет покаяния, - нет спасения» Ельчанинов А. свящ. Записи. - К., 1999. - С. 108. Человеческому мышлению легче оправдаться и свернуть причину совершенного греха на ближнего. А впоследствии, познавши слабость человеческой природы, человек обычно сваливает вину уже на самого Бога. Забывая при этом, что именно грех является причиной всех зол, а не ближний и не Бог. «В своих, - пишет архим. Софроний, - оправданных нашим рассудком движениях мы не можем видеть «греха». Настоящее видение греха принадлежит тому духовному плану, из которого мы выпали в нашем падении. Грех осознается по дару Духа Святого совместно с верой в Личного Абсолюта, Творца и Отца нашего. Речь идет о наших личных с ним отношениях, а не о чем-нибудь ином». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 30.

Архим. Софроний в своих трудах описывает покаяние как дар Божий. Он подтверждает свой личный опыт с высказыванием Святых Отцов, таких как прп. Ефрем Сирин, прп. Исаак Сирин, прп. Симеон Новый Богослов, а также прп. Варсануфий и Иоанн. Святые Отцы смотрели на покаяние как на чистый дар милосердия Божия. Потому что покаяние приносит человеку прощение грехов, незаслуженное с его стороны. Величие святости Божией побуждает подвижника осознавать свои грехи и сокрушаться в своей неправде. Однако «подлинное покаяние не есть простое осознание нашего данного состояния, - говорит архим. Софроний, - как состояния грехопадения. Такое сознание возможно и вне христианства, христианское покаяние исходит из сознания глубоко разумного, свободного, личного, вечного существа - сознания своей вины». Софроний (Сахаров) архим. Рождение в Царство Непоколебимое. - М., 2001. - С. 183.

Еще будучи ребенком архим. Софроний был научен молитве. «Мне с детства была дана мысль о вечности, - пишет архим. Софроний, - мне был дан некий опыт или приближение к нему, т.е. опыту несозданного бытия». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 31. Но окончательно этот дар покаянной молитвы архим. Софроний воспринял после того, когда он осознал свое заблуждение, увлекшись восточной медитацией. Сам архим. Софроний описывает это событие так: «По моем новом обретении Христа, мой «восточный опыт», длившийся приблизительно семь или восемь лет, предстал моему духу как самое страшное преступление перед любовью Бога, которого знала моя душа с раннего детства. Мною овладел некий священный ужас от сознания, что я, неверный и отступник, останусь навсегда недостойным такого Бога. Не без боли вспоминаю сейчас то страшное и вместе чудное время… Благоволение Бога ко мне выразилось мне в том, что Он дал мне благодать покаяния (Лк. 24:47). В начале этого страшного, но все же благословенного периода, преобладала безнадежная скорбь в молитве, сопровождавшейся нередко ощущением огня. Природу сего огня я не узнавал; да и не искал я ему объяснения, так как ум мой влекся к Нему, к Богу моему. Сей пламень огненный пожирал во мне нечто; это было не без боли. По прошествии многих лет, уже на Афоне, когда дух мой прибывал в мире, вспоминал я ранее пережитое внутри как событие, переродившее меня и поставившее мою жизнь на новую орбиту в сфере нового бытия. И благодарил я Бога». Там же. - С. 30.

Архим. Софроний часто вспоминает этот момент своего духовного рождения. А Божественная помощь свыше возвела его в область новой жизни. «Описываемое много времени отчаянного покаяния склонен признать событием, не только для меня. Как не удивляться: в прежнем совлечении моем временной формы бывания, я уходил куда-то далеко от обычной жизни. И вот там Его рука настигла меня. Это был момент вторичного создания меня Его волею: я снова был вызван из «небытия» в свет жизни. Как странно все произошло, происходило». Там же. - С. 30.

Без осознания своего призвания сотворенный по образу Божиему человек никогда не сможет понять тьмы и противоположного ей света. Человек должен осознать, кем он по замыслу Божиему призван быть, а затем понять, в каком состоянии он находится. И осудив себя заранее до «ненависти к себе молитва черпает могучую энергию, и становиться подобно бурному пламени». Там же. - С. 25.

Однако необходимо отметить, что осуждение «себя до ненависти», то есть «держать ум в аде» дано не многим подвижникам. И здесь подвижнику надо проявить огромное терпение. Так как «немужественная и немощная душа скоро приходит в отчаяние и не достигает полноты покаяния и очищения, а получив за свое малое и нетерпеливое покаяние некоторую милость от Бога, успокаивается на том». Софроний (Сахаров) архим. Рождение в Царство Непоколебимое. - М., 2001. - С. 183-184.

Архим. Софроний указывает на путь покаяния, как на единственный путь к Вечности. А также благодать покаяния возводит человека от печали к радости. «С того часа как мне дана была благодать покаяния, - пишет архим. Софроний, - я осознал себя во аде. Как бы ни был по временам болезнен сей путь, другого к дверям Божественной Вечности для падших сынов Адама нет. Глубока моя скорбь за самого себя, но там, впереди, я вижу Свет. Мой восторг перед Богом мучает меня, когда я ищу выражений для него». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 31.

Божественный Свет возводит человека на еще более высокий путь покаяния. «Преподобного Иоанна Лествичника его личный опыт покаянной жизни побудил сказать: «Бог не требует, братия, и не желает, чтобы человек плакал от болезни сердца, но чтобы от любви к Нему радовался душевным смехом». Покаяние рождается «от любви к Нему»: это предстояние перед Кем-то, а не размышлением о чем-то. Это обращение к Личности, а не безличная оценка случившегося. Сын не просто рассказывает о своих грехах. Это не психоанализ - он кается. Он пришел к живой личности, а не к принципу. Здесь положительная любовь к Отцу, а не просто ненависть к себе и своим делам.

Христианский путь ведет скорее через обращение моего Я к Ты, чем через уничтожение Я. Он ведет через самоотвержение ради Другого. Покаяние - это путь живого и обновляющегося диалога Личности» Диакон Андрей Кураев. Школьное богословие. - М., 1997. - С. 219. А также более подробно См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 112. Подвижник открывает для себя неизвестные вершины духовной жизни. У архим. Софрония особо выделяются две ступени: «ад покаяния» и «ад любви». Они напрямую связаны с заповедью возлюбить «Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим», а также возлюбить «ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22: 37-39). Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 32. Архим. Софроний говорит, что даже несмотря на плоть, которая всегда налагает некий покров несовершенства и неведения, однако, при целостной вере, свободной от колебаний и сомнений, благодать Духа святого дает горячо кающимся и опыт схождения во ад, и опыт ада любви, и воскресения души еще в границах жизни в этом теле». Там же. - С. 32-33.

Архим. Софроний описывает такие состояния души в покаянной молитве, какие большинству из людей вообще не известны. И молился он уже не словами, а воздыханием сердца. Переживая ненависть к себе архим. Софроний не терял надежды «в отчаянии». Там же. - С. 34. «В этой духовной бездне, - пишет архим. Софроний, - душа моя искала только Бога. Я бывал один; не было «там» ни предметов, ни какого-то другого личного существа со мною. Я как-то осознавал, что если Господь соблаговолит, то беструдно придет ко мне, где бы я ни был. И Он соблаговолил.

Назвать ли сию молитву «чистой», потому что дух мой совлекался всего тварного? Не знаю, как описывать происходившее со мной, но в ней, в этой молитве, существовал для меня только Бог: во всем бытии - только Он, и я, жалкий урод». Там же. - С. 34.

Говоря о своем духовном плаче или вообще о своем опыте, архим. Софроний описывает вершины богопознания, не вмещающиеся в человеческое мышление. Ведь «кто не испытывает на себе действие Огня свыше (Лк. 12:49), тот не поймет сказанного». Там же. - С. 52. Также он не хотел говорить о своем опыте сложно, а наоборот «говорить о сих явлениях совсем просто, но тогда от читателя скрылась бы могучая сила сих «явлений», бесспорно превышающих меру человека, ибо суть - дар свыше». Там же. - С. 47.

А духовный плач всегда неразрывно связан с покаянной молитвой. После крещения для Тертулиана «покаяние есть то самое, которое по-гречески называется Еопмплпгзуйт, которое все направлено к тому, чтобы уничтожить и смирить человека». Он обличает тех, кто стыдится каяться или стыдится подвигов, которые требуют покаяния См.: Филарет (Гумилевский) архиеп. Историческое учение об Отцах Церкви. - М., 1996. - Т. 1. - С. 195. Этот плач нельзя назвать земным или душевным, он имеет природу совсем иную. Немногие получили дар духовного плача за смирение свое.См.: Софроний (Сахаров) архим. Подвиг Богопознания. - М. - 2002. - С. 81. «Большинству не приходиться трудиться и подвизаться смертным подвигом - говорит архим. Софроний, - много бурь и опасностей и скорбей на этом пути. К плачу не стремитесь слишком упорно, давя на сердце свое. Если сейчас нет (потому что еще не приготовлено к нему сердце страданиями), то позднее будет; придет, когда мы познаем свою нищету в подвиге поста, послушания и молитвы». Там же.

Плач о грехах - для христианина есть необходимый момент в его жизни. И «наивен тот, кто думает, что путь вслед Христу возможно пройти без слез». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 45.

Духовный плач вызывается у христианина познанием Духа Святого, который посетил душу страждущую, скучающую о Боге. В своих записях прп. Силуан Афонский объяснял, что «Дух Святой есть любовь и сладость души, ума и тела. И кто познал Бога Духом Святым, те ненасытно день и ночь рвутся к Живому Богу, ибо любовь Божия зело сладка. Но когда душа теряет благодать, то снова слезно ищет Духа Святого.

А кто не познал Бога Духом Святым, тот не может слезно искать Его»… Иларион (Алфеев) игум. Архимандрит Софроний // Преподобный Силуан и его ученик архимандрит Софроний. По материалам «Силуановских чтений». - Клин, 2001. - С. 419.

Душевный плач не может помочь человеку, а наоборот, он еще больше омрачает его положение. Человек, находящийся в душевном плаче, духовно спит, и не в состоянии бодрствовать и молиться. Собственно, это есть естественное состояние человека после грехопадения. Духовный же плач заставляет человека всегда быть наготове и научает его непрестанно молиться. Именно этот плач преображает человека, и после горечи приносит сладость. «Думать, что предписанное Евангелием преображение нашего естества возможно и без плача, может лишь тот, - пишет архим. Софроний, - кто не вычувствовал убийственной власти над нами греха. От горького, в первичном покаянии, плач затем становится слезами восторгающей Божественной любви. И это есть знак, что молитва наша услышана и что ее действием мы вводимся в новую, уже нетленную жизнь». Софроний (Сахаров) архим. Видеть Бога как Он есть. - М., 2000. - С. 46.

В любви мы познаем милосердие Бога к кающемуся грешнику. Эта любовь соединяет Бога и человека, а также предполагает личные отношения. Чем совершеннее любовь, тем сильнее испытания в плоть до богооставленности. Период богооставленности человек переносит очень болезненно. Его «душа видит себя брошенною во мрак смерти (ср. 1 Кор. 13: 1-3)» Там же. - С. 47. . Для подвижника во время этого испытания все в мире теряет свою ценность, если нет святой любви. «И ничто иное, как только святая любовь, источает слезы из сердца христианина. Писание говорит, что Иисус, «возлюбив Своих, сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин. 13:1). И лишь этим «до конца» объясняется его кровавый пот в молитве Гефсиманской. Там, где нет любви, нет слез, хотя бы аскетический подвиг принимал крайние формы; интенсивные медитации, длительные посты, суровые условия жизни в удалении от прочего мира». Там же. - С. 49.

Покаянный плач по своей силе излияния непостоянный, иногда «слезы любви даются в изобилии и текут ручьем. Но в периоды богооставленности внутри нас все иссыхает и едва набирается в слезу некая капля». Там же. - С. 52.

Существуют периоды в жизни подвижника, когда он в силу своей человеческой природы не источает физические слезы. И тогда подвижник молится воздыханием сердца без слез, но от этого молитва его не умаляется. Подвижник в этой молитве ощущает благодать Духа Святого как внутренний мир и после молитвы «тонкое созерцание объемлет человека». Там же. - С. 51.

Для очищения многих прегрешений Господь дает человеку дар слез8 духовных. В аскетической практике существуют различные виды духовного плача. Разновидности духовного плача мы находим и в творениях архим. Софрония. В основном все зависит от состояния подвижника при молитве. «Подчеркивание значения дара слез было характерно для многих православных подвижников (прп. Макария Египетского, прп. Иоанна Лествичника и т.д.), которые часто говорили о «крещении слезами» и указывали, что слезы даруются благодатью Божией. Само выражение «дар слез» впервые встречается в сочинении «О детстве», приписываемом св. Афанасию Александрийскому»... См.: Авва Евагрий Творения. Аскетические и богословские трактаты. - М., 1994. - С. 159. архим. Софроний пишет, что «бывают сладостные слезы от близости Бога Любви, объемлющего всего человека. Чаще же средний плач, в котором смешаны радость и печаль. В начале покаяния преобладают горестные слезы, порождаемые или сознанием своего рабства греху, или умалением ощутимой благодати, или горечью богооставленности. Возможен плач сострадания человечеству и даже всей твари. Во всех этих видах духовный плач омывает человека от всяких скверн, облепивших его в ходе повседневной жизни, обновляет в нем силу стремления к Божественному Миру». Там же. - С. 50.

В духовном опыте архим. Софроний познал многие виды слез. Однако в его творениях не найти точного их числа, См.: Там же. - С. 52. а также систематической последовательности их перемен. Видно, что этот процесс просто неуловим, так как это относится к области благодати, которая вне власти подвижника.

Но сила греха настолько велика, что, даже имея дар слез, подвижник снова и снова в той или иной форме уступает греху. И «каждое скольжение в грех глубоко опечаливает душу». Там же. - С. 56.

Может пройти еще много времени, когда подвижник сподобится оставления своих грехов.

Тема оставления грехов в аскетической литературе не относится к таинству исповеди, и всегда вызывала и вызывает много вопросов и недоумений. Смущает читателя даже само заявление подвижника, что Бог наконец-то простил ему, грехи. Такое заявление противоречит на первый взгляд самому состоянию подвижника, как человека смиренного и кроткого. И эти дерзновенные слова о себе, казалось бы, подвижник не может произнести. Однако, тайна оставления грехов относится к свидетельству Духа Святого и поэтому эта тайна многим недоступна и непонятна. Это чудное событие подвижник переживает, как внутреннее исцеление. Уже само его состояние свидетельствовало о том, что его грехи прощены. Для подвижника в этом состоянии грех потерял свою силу и не может его увлечь или соблазнить. Так, архим. Софроний перечисляет «несколько признаков несомненности внутреннего свидетельства; некое, воистину «особое» действие Духа, производящее дивное изменение ума и сердца; особое действие, дотоле неведомое, отличное от всех иных «естественных» переживаний, а потому не могущее быть следствием воображения или плодом искусственного самовозбуждения; тихая, но крепкая и святая радость и внутренний мир, достигающие такой силы, что душа забывает весь мир, приходит в состояние потери ощущения материального мира. После того изменяется вся жизнь человека самым радикальным образом; сердце нежнее относится к людям, и ум иначе воспринимает все вещи». Софроний (Сахаров) архим. Рождение в Царство Непоколебимое. - М., 2001. - С. 185-186.

Делись добром ;)