4.5. Теория двух источников

Суть этой гипотезы сводится к двум положениям. Первое - Евангелие от Марка - самое древнее, и именно оно послужило источником для работ Матфея и Луки. Но помимо Евангелия от Марка, Матфей и Лука использовали еще один письменный источник, который до нас не дошел, но поддается реконструкции при сопоставлении текстов Матфея и Луки. По мысли творцов этой теории, утраченный источник содержал главным образом изречения Господа нашего Иисуса Христа, так называемые логии. В научной протестантской традиции утраченный источник обозначается латинской буквой Q, от немецкого Quelle - источник.

«Впервые такое предположение появилось в статье Шлейермахера, который анализирует сохраненные церковным историком Евсевием (IV в.) свидетельства Папия, епископа Иерапольского (II в.), о Матфее и Марке: "Матфей соединил логии на еврейском языке, а переводил их каждый, как мог" (Евсевий. Церковная история. Кн. 3, гл. 39, 16). В этом высказывании Папия, приведенном Евсевием через 200 лет, Шлейермахер увидел указание на собрание изречений Иисуса. Отсюда же следует предположение, что Матфей написал свое Евангелие на еврейском языке - предположение, которое до сих пор ничем не подтверждается.

Раньше эти слова понимались как свидетельство того, что Матфей написал арамейское Евангелие, собрав устные предания о словах и делах Господа. Это предположение Шлейермахера помогло сторонникам гипотезы двух источников интерпретировать слова Папия как указание на текст, по структуре подобный вот этому самому гипотетическому Q. Творцы теории решили, что этот самый источник и упоминается у Папия, и логии, которые соединил Матфей, это его следы. Кроме того, Шлейермахер предположил, что Папий, говоря о произведении Марка, имеет в виду не наше каноническое Евангелие от Марка, а более ранний вариант этого текста. Так впервые была принята гипотеза так называемого прото-Марка.» (2).

«…самые ранние редакции Марка, или так называемый Первомарк не являются первозаписью. Это вытекает уже из того, что евангелие Марка написано на греческом, а разговорным языком страны, с которой у евангелистов связаны описываемые события, был арамейский. И следы таких арамеизмов исследователи находят в самом греческом евангелии. Следовательно, в творческих кладовых и этого евангелиста имелись более ранние источники и материалы.» (3).

Почему потребовалась эта гипотеза? Да потому, что если предположить, что не было другого Евангелия от Марка, кроме канонического, и им два других Евангелиста - Матфей и Лука - пользовались, то как объяснить поразительное расхождение, скажем, в притче о злых виноградарях. Допустим, оба они пользуются текстом от Марка, но согласно друг с другом изменяют концовку. Допустим даже, что они изменили концовку потому, что знали, что Господь умер вне стана, вне стен Иерусалимских, и сочли необходимым показать, что Он под образом сына из этой притчи имел в виду Себя. Таким образом, первоначальный текст Марка изменился - сын убивается вне стен виноградника, как и Господь Иисус Христос убит был вне стен Иерусалима. Как объяснить, например, что и Матфей и Лука решили опустить эпизод в Гефсиманском саду с юношей, который бежал (под этим юношей традиционно подразумевают самого Марка), оставив в руках преследователей свое покрывало? Как объяснить и другие характерные только для Марка эпизоды? Для чего двум Евангелистам понадобилось их так согласно опускать? Тогда и говорят: был такой источник, которым они пользовались - прото-Марк, и в нем было все несколько иначе. И если мы это все реконструируем, то там уж точно будет все четко, и с этим прото-Марком противоречий никаких нет.

Следующим шагом по созданию этой гипотезы была статья филолога Карла Лахмана. Он пришел к выводу, согласно которому последовательность повествования исходного Евангелия лучше всего сохранилась у Марка. Это наблюдение стало для многих решающим доводом в пользу первенства Евангелия от Марка. Итак, смотрите, как рассуждал Лахман:

«Если сопоставить последовательность перекоп, которые имеются у всех трех синоптиков, то обнаруживается, что последовательность этих общих для всех трех Евангелистов перекоп совпадает у Матфея и Луки лишь в тех случаях, когда тот же порядок наблюдается у Марка. Это действительно любопытный факт. А если последовательность этих перекоп не совпадает, то тогда и у Марка порядок совсем другой. И Карл Лахман приходит к выводу, что Матфей и Лука смотрели на Марка и пользовались его порядком изложения, но что-то от себя добавляли.» (2)

Пользуясь тем же доказательством от последовательности, которым пользовался Грисбах, Лахман приходит совсем к другому выводу. Грисбах, как уже упоминалось, смотрел сначала на Марка и сопоставлял его последовательность с Матфеем. Он заметил, что если у Марка порядок изложения совпадает с Матфеем, то тогда он совпадает и с Лукою. Из этого Грисбах заключил, что Евангелист Марк пользовался и Матфеем, и Лукой. А Лахман рассуждает наоборот: находит совпадение порядка у Матфея и Луки, затем сравнивает с Марком - порядок совпадает. Отсюда вывод: Матфей и Лука пользовались Марком как источником.

Слабость выводов Лахмана видна уже хотя бы из того, что на основе его рассуждений можно сделать выводы прямо противоположные, что и сделал Грисбах. Но не только это показывает несостоятельность теории двух источников. Здесь достаточно просто здраво взглянуть на то, что утверждают творцы данной теории. С какой это радости Матфей, Апостол и очевидец событий жизни Иисуса Христа, стал бы списывать у Марка (который не был очевидцем) то, что он сам видел и пережил, в том числе и историю своего обращения?