2. Взгляды Зигмунда Фрейда на происхождение иудеев и их религию

Зигмунд Фрейд в работе «Психоанализ. Религия. Культура» выдвигает гипотезу о египетском происхождении Моисея и происхождении монотеистической религии в районе Мерива-Кадеш к югу от Палестины между восточным краем Синайского полуострова и западного конца Аравии на горе Синай-Хорив. Фрейд подтверждает свою гипотезу о происхождении Моисея при помощи анализа египетских имен, таких как, Мосе, Моше, а также имен египетских богов - Омон-Мосе, Птах-Мосе. Фрейд считает, что именно эти имена и послужили прообразом имени Моисей. Безусловно, это не может являться доказательством, поэтому Фрейд приводит в доказательство своей гипотезы и то, что обрезание у иудеев заимствовано у древних египтян, и первым, принесшим иудеям этот обряд, был Моисей. Также Фрейд доказывает в своей работе, что само рождение и появление Моисея является предопределено еще в древних мифах, но в отличие от них, ребенок (Моисей) рождается в бедной семье и попадает в богатую. В других же мифах ребенок из богатой семьи попадает в бедную (легенда об Эдипе). Напрашивается вопрос, зачем? В самом деле, легенда должна иметь египетское или еврейское происхождение. Первое исключено; у египтян не было причин возвеличивать Моисея. Он не их герой. Значит, предание возникло в еврейском народе, то есть было в своей общеизвестной форме привязано к личности вождя. Но для этого оно совершенно не годилось, потому что какой прок народу от предания, которое делает народного героя чужаком?

Если Моисей не царский отпрыск, легенда не вправе делать его героем, если он остается при своем еврейском происхождении. Она не позаботилась о его возвеличии (противостояние ребенка внешним препятствиям затем повторяется в истории детства Иисуса). По Фрейду, мы в таком случае, действительно свободны, принять, что какой-то поздний неловкий обработчик мифологического материала почувствовал потребность приписать своему герою Моисею что-то похожее на классическую, для героя характерную легенду о подкидыше, но это Моисею не подходило, ввиду особенных обстоятельств случая.

Таким образом, мы видим, что еврейская семья - семья Моисея - выдумана, следовательно - исходя из закона жанра, что одна семья фиктивная, а другая - настоящая, то египетская семья Моисея и является настоящей.

Моисей - египтянин, возможно, высокородный, которого в легенде обязательно нужно превратить в еврея. Теперь действительно всё совпадает! Подкидывание в воду занимает место, которое и должно занимать; чтобы приспособить к новому смыслу цель подкидывания, пришлось видоизменить, не без насилия: целью стало не отделаться от ребенка, а спасти его.

Отклонение легенды от всех других объясняется тем, что герой не поднимается ввысь, а снисходит до детей Израиля.

В связи с тем, что Моисей, по Фрейду, является высокородным египтянином, - возможно, сыном фараона, жреца, высшего чиновника, - довольно неправдоподобно звучит то, что он встал во главе горстки приблудных, культурно отсталых чужеземцев и с ними покинул свою страну. Тогда возникает вопрос: зачем же Моисею нужно было все это? Фрейд предполагает, что Моисей является вторым человеком за всю историю Египта после Аменхотепа IV из XVIII-й династии, который решил создать единую монотеистическую религию, но, учитывая промахи своего предшественника, решил создать эту религию не у египтян, а у культурно отсталого еврейского народа.. В Египте на тот момент построение такой религии было невозможно, этому воспротивились бы и жрецы, и высшие эшелоны власти, да и простой египетский народ был не готов кардинально изменить образ жизни и мышления, складывавшийся веками. Евреи же, являющиеся на тот момент угнетенным народом, были не против принять новую религию, которая освобождала их от многовекового египетского гнета.

Еще одним доказательством, что Моисей - египтянин, служит и то, что, как и говорится о нем «был косноязычен» (Исход 4, 10) и нуждался в поддержке Аарона, именовавшегося его братом. Следовательно, можно предположить, что косноязычие Моисея было не то, что он заикался или делал языковые ошибки, а то, что вероятнее всего он не мог свободно изъясняться на еврейском языке.

Зачем же нужно было доказывать, что Моисей египтянин? Этим Фрейд хочет доказать, что монотеистическая религия еврейского народа, то есть иудаизм, была придумана и дана этому народу именно Моисеем и его приспешниками, то есть зародилась в Египте.

Следующим вопросом, который рассматривается Фрейдом, - это происхождение имени божества.

Эдуард Мейер считал, что еврейские племена, из которых позднее произошел народ израильский, приняли религию, но не в Египте, и не у подножия у одной из гор Синайского полуострова, в местности под названием Мерива-Кадеш. Они преклонялись там богу Ягве - по-видимому, от арабского племени, жившего поблизости медианитян.

Ягве, несомненно, бог вулканов. Египет и горы Синайского полуострова никогда не были вулканическими. Вулканическими же были горы вдоль западной границы Аравии. Одна из этих гор была, по-видимому, Синай-Харив, где люди воображали себе жилище Ягве. Характер бога Ягве, по Э. Мейеру, - это жуткий, кровожадный демон, блуждающий ночами и сторонящийся дневного света. Посредником между богом и народом при прошедшем таким образом учреждении религии объявляется Моисей. По Библии, он - зять медианитанского священника Иофора, он пас его стада, когда услышал божественный призыв (Исход 18, 6). Мейер не устает подчеркивать, что образ Моисея тесно связан с медианитянами и их культовыми местами в пустыне.

В итоге иудаизм стал религией отца, а его приемник - христианство, религия сына., то есть во многих аспектах новая религия означала культурный регресс по сравнению со старой, иудаистской, что ведь обычно и случается при вторжении или при допущении новых человеческих масс, стоящих на более низком уровне. Христианская религия не удержала той высоты одуховления, к которой взметнулся иудаизм. Она уже не была строго монотеистической, переняла от окружающих народов многочисленные символические ритуалы, восстановила великое материнское божество и изыскала место для размещения многих божественных образов политеизма в прозрачной оболочке, хотя и на подчиненных позициях. Главное - она не замкнулась, как это сделала религия Атона, исследовавшая за ней Моисеева религия от проникновения суеверных магических и мистических элементов, которым на протяжении ближайших двух тысячелетий суждено было явиться тяжелой помехой умственному развитию.

Триумф христианства был новой победой жрецов Омона над богом Эхнатоном, после полуторатысячелетнего перерыва и на расширившийся исторической арене. И все же в религиозном - историческом смысле, то есть в аспекте возвращения вытесненного содержания, христианство было прогрессом, иудейская религия отныне стала окаменелостью(10).