Языческие образы христианской Руси

Кроме огромного количества языческих праздников, которые христианство приняло и канонизировало, в народе, в среде, которой чужды официальные каноны, осталось много очевидных черт языческого прошлого.

Прежде всего, это сохранившаяся в атрофированной форме и сегодня вера в представителей так называемой «нечистой силы». В народном сознании глубоко укоренилось верование, что сонмы злых духов неисчислимы. Очень мало на свете таких заповедных святых мест, в которые они не дерзали бы проникать.

Современные исследователи обрядности и культуры русского народа однозначно отмечают, что вся нечистая сила, как говорилось ранее, есть старые языческие боги или полубоги, не выветрившиеся из сознания народа. Христианский Бог ревнив и не терпит конкурентов; конкуренты свергнуты и им одна дорога - стать слугами главного противника Бога - сатаны. Кстати, это прекрасно соответствует библейским мотивам о возгордившихся ангелах. Справедливости ради следует отметить, что по данной схеме местные боги превращались с приходом христианства в его врагов не только на Руси.

Теперь можно привести несколько примеров нечистой силы:

Домовой. О происхождении домовых рассказывают следующую легенду. Когда Господь при сотворении мира сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, которая возгордилась и подняла мятеж против своего Создателя, на людское жилье попадали нечистые духи. При этом неизвестно, отобрались ли сюда те, которые были подобрее прочих, или уж так случилось, что, приселившись поближе к людям, они обжились и пообмякли, но только эти духи не сделались злыми врагами, а оказались с привычками людей веселого и шутливого нрава.

Леший. Леший отличается от прочих духов особыми свойствами, что присущи ему одному: если он идет лесом, то ростом равняется с самыми высокими деревьями, выходя для прогулок и забав на лесные опушки, он ходит там малой былинкой, ниже травы, свободно укрываясь там под любым ягодным листочком.

Оборотни. Оборотни - такие же мнимые существа как и русалки. Чтобы стать настоящей русалкой, то есть потерять право и возможность возвратиться в первобытное состояние, по народным толкам, необходимо четыре года. Только девушкам-самоубийцам возврата нет. Точно так же не закрыт путь для обратного превращения всякого сорта оборотням, волкодлаков или волколаков. Это суть чаще всего люди, обращенные в волка, реже в собаку, кошку, куст, пень и прочее.

Примеров такой нечисти в народных преданиях, предостаточно. Но это еще не все. Языческие образы зачастую встречаются в фольклорном народном творчестве - в сказках, преданиях, пословицах, поговорках. Откроем книгу В.И. Даля «Пословицы русского народа»: простой народ упорнее хранит и сберегает исконный быт свой.

Среди собранных Далем пословиц и поговорок нередко встречаются и такие, где видны отголоски язычества:

Просил Святого, пришло до слова просить клятого.

Всяка нежить на праздник тешит.

Бог любит праведника, лихо (одноглазое, часто леший) ябедника.

Много встречается пословиц и поговорок, где отражены дурные приметы - тоже своеобразная дань язычеству. Чаще всего они связаны со смертью:

Грешно дать умереть младенцу в люльке - все одно, что на виселице.

Умереть на печи - все равно, что с перепою, с печником в обнимку, змеем исповеданным.

Чрезвычайно сильна связь в народном творчестве языческих образов со смертью. Народ в сказках поход героя к нечистым всегда представляет как поход в царство мертвых, откуда ворота нет. В том и геройство, что вышел с того света - образ уже христианский, с верой победил оковы смерти - образ чисто библейский.

Можно вспомнить тому такие примеры:

Баба Яга - костяная нога говорит: Чую, чую дух русский! (читаем: дух живой).

Попасть к Яге обычно можно, когда дорожку укажет водной, леший, иная нечисть - прямая дорожка к смерти.

Но ни князь Владимир Святославич, ни его потомки не собирались бороться с верой в домовых, водяных и леших, или с весенне-летними аграрными ритуалами. «Низовые», традиционно-бытовые верования были не подконтрольны государству, и оно почти не вмешивалось в эту сферу, не имея «механизмов контроля и управления» данной областью религиозной жизни. Поэтому низшая мифология, верования анимические и магические, оставались «по ту сторону» борьбы христианства и язычества в ее конкретно-исторических формах конца X - XI вв Карпов А.В., «Язычество, христианство, двоеверие: религиозная жизнь Древней Руси в IX - XI веках», стр. 81.