Глава 2. Рассел у истоков свободомыслия. Раскрытие основных источников и компонентов религии.

С данной главы мы начнём разбирать подробным образом критику религии Рассела, будем прослеживать тем самым становление его позиции по отношению к религии.

Хочется отметить, что позицию Рассела по отношению к религии по-разному оценивают советские критики. Так, В.Векшин считает основой атеизма Рассела то, что «он рос с чувством глубокой антипатии к церкви» и сохранил эту антипатию и тогда, и стал конфликтом мыслящего человека с тупой «техникой лжи» [Цит. по Колесников, 1978, с.35]. Д. Ермоленко отмечает и разбирает его непоследовательность и недостаточность критики религии, исходящей только из философской ориентации. Е.Мизай полагает, «что социальная среда, характерная для Англии, историко-философская традиция, новые экономические отношения, обострившаяся классовая борьба и, отчасти, личные причины - вот истинные корни свободомыслия Бертрана Рассела» [Цит. по Колесников, 1978, с.35].

Б.Быховский и Б.Мееровский писали о полувековой продолжительности выступлений Рассела против религиозного вероучения. «За это время им написано много антирелигиозных работ. «Самые известные из них вошли в сборник «Почему я не христианин», изданный в 1975 г. в Англии, а в 1987 г. в СССР. В предисловии к английскому сборнику его составитель профессор Эдвардс характеризует публикуемые в книге произведения Рассела как выразительное отображение позиций современного свободомыслия в духе традиций Юма и Вольтера.

Эта оценка в целом правильно отражает место и роль Рассела в истории западноевропейского свободомыслия и атеизма, раскрывает преемственную связь между английским атеистом и его идейными предшественниками.

Б.Быховский и Б.Мееровский выделяют в качестве идейных предшественников Вольтера и Юма. «С первым его роднит отношение к клерикализму, отрицание религиозной догматики, критика христианской религии и церкви, со вторым – разоблачение несостоятельности и вредности религиозной морали, а также стремление раскрыть психологические, эмоциональные корни религии. Если Вольтер оказал наибольшее влияние на Рассела своим рационализмом в подходе к религии, то Юм соответственно - своим скептицизмом и агностицизмом» [Быховский, Мееровский, 1969, с.268].

Отмечая влияние Вольтера и Юма на формирование и развитие атеистических воззрений Рассела, нельзя, разумеется, игнорировать его связи с другими представителями свободомыслия 17-19 вв. – Бэконом, Гоббсом, Локком, Толандом, Коллинзом. Эти связи обнаруживаются при анализе расселовской критики во всех её аспектах: философском, естественном, историческом.

Важно также не забывать, что формирование критики религии Рассела происходило в совершенно других исторических условиях, чем у его предшественников. Необходимо учитывать, что его критика религии «несёт на себе такие специфические черты, которые могут быть поняты и объяснены только с учётом того, что английский учёный не просто преемник и продолжатель традиций западного свободомыслия 18-19 вв., но и наш современник, крупный представитель западной философии XX вв» [Быховский, Мееровский, 1969, с.269].

Путь к свободомыслию и атеизму начался у Рассела ещё в юношеские годы. Шаг за шагом он освобождался от довлевших над ним с детства догм. «Несмотря на строгие семейные традиции в духе морали викторианской эпохи, юного Бертрана не тяготили религиозные каноны» [Зайцев, 2002, с.54]. Сам Рассел писал: «…Приблизительно в 14 лет мысли мои обратились к теологии. В последующие четыре года я последовательно отверг свободу воли, бессмертие и веру в бога; до 18 лет я продолжал верить в бога деистов, потому что аргумент от первопричины казался мне неопровержимым. Затем в "Автобиографии" Джона Стюарта Милля я обнаружил, что Джеймс Милль привел опровержение этого доказательства, а именно: аргумент не дает ответа на вопрос: "Кто сотворил бога?"» [Рассел, 1987е, с.212, с.214].

Формирование антирелигиозных убеждений на этом не завершилось. В дальнейшем происходило усиление им критики религии, которая шла по различным направлениям. Это, прежде всего выявление основных источников религии, её компонентов; критика основных догматов христианства, критика доказательств бытия бога, а также соотношение религии и науки.

При анализе критики религии Рассела стоит, прежде всего, остановить внимание на эмоциональной стороне источников религии. А.С.Колесников писал: «Религиозное сознание охватывает как сферу идеологии, так и сферу психологии. Однако, по Расселу, психические явления — это явления без сущности. Но вера в сверхъестественное есть не просто образное представление о сверхъестественном, а вера в реальное существование сверхъестественных сил, свойств и отношений, религиозная вера предполагает эмоциональное отношение людей к сверхъестественным объектам, созданным их воображением». Религиозный человек не просто мыслит о сверхъестественном, не просто представляет его — он всегда переживает свое отношение к нему, испытывая при этом самые различные чувства [См. цит. по Колесников, 1978, с.108].

Хотя религиозная вера и включает в себя чувственно-эмоциональное отношение к потустороннему объекту веры, но эмоции становятся религиозными только в связи с представлением сверхъестественного. Следовательно, первоначальным элементом религиозного сознания является представление, а затем уже эмоции. Но это не снижает, а напротив повышает значение эмоциональной стороны религиозного чувства, которое закрепляет, «консервирует» представления о сверхъестественном [Колесников, 1978, с.109].

Исходя из этого, рассмотрим основные источники религии, которые выделял Рассел при исследовании возникновения религии.. На первое место из всех эмоций Рассел ставит страх, об этом он говорит неоднократно в своих эссе: «страх перед таинственным, страх перед неудачей, страх перед смертью» [Рассел, 1987л, с.112]. «В основе религиозных догм, как и в основе многого другого в человеческой жизни, лежит страх. Страх перед человеческими существами (индивидуальный или групповой) во многом управляет нашей общественной жизнью, однако религию порождает страх перед природой» [Рассел, 1987б, с.68].

«Страх создал богов» - это открытие античного атеизма стало исходным пунктом для исследователей земных корней религии. Характерно то, что Рассел в своём анализе причин возникновения религиозных верований сознательно примыкал к традиции, восходящей к великим материалистам и атеистам древности Эпикуру и Лукрецию» [Быховский, Мееровский, 1969, с.271]. Так философ писал: «Я держусь того же взгляда на религию, что и Лукреций. Я считаю ее болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества» [Рассел, 1987а, с.114].

«Какова же природа этого страха? Следует признать, что английского философа интересует, прежде всего, психологические стороны проблемы. В этом отношении он близок к таким представителям свободомыслия и атеизма как Лукреций, Спиноза, Гоббс, а также Фейербах и Юм» [Быховский, Мееровский, 1969, с.272]. Например, говоря о Гоббсе, Г.М.Лившиц пишет: «Его крупной заслугой является попытка выяснить земное происхождение религии. Мыслитель убеждён в том, что она имеет естественные корни в сознании людей. Одним из таких корней он считает чувство страха. Второй естественный корень религии Гоббс видит в невежестве человека, в незнании им многих явлений окружающей природы» [Лившиц, 1975, с.56]. Гоббс решительно отвергал представления о божественном происхождении религии и доказывает, что „естественное семя религии" находится в самом человеке, коренится в специфическом качестве человеческой натуры. В своем произведении „Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского" (1651) Гоббс указывает на следующие обстоятельства, которые способствовали появлению религии: это, во-первых, свойственное человеку стремление „доискиваться причин наблюдаемых событий"; во-вторых, желание познать „начало вещей"; в-третьих, неумение или неспособность людей „удостовериться в истинных причинах вещей" (ибо они большей частью бывают скрыты); в-четвертых, страх и беспокойство о будущем, возникающие из-за незнания причин. Он подчеркивает правильность положения о том, что страх создал богов.

Ещё один предшественник Рассела Локк был близок к мыслителю в выяснении происхождении религии, однако, акцентировал происхождение идеи бога на основании критики врождённых идей. «Откуда же берет свое происхождение идея бога, если она не является врожденной? Будучи деистом, т. е. признавая бога безличной разумной первопричиной природы и человека, Локк считал, что понятия о боге «приобретаются размышлением и обдумыванием», направленным «на исследование устройства и причины вещей». Однако «самые верные и лучшие понятия о боге» доступны, по его мнению, лишь немногим мудрым и добродетельным людям. Значительное же большинство находится в плену суеверий, передающихся от поколения к поколению [Свободомыслие и атеизм в буржуазном обществе, http://religion.historic.ru/ books/item/f00/s00/z0000000/ st003.shtml].

Так же как и для вышеперечисленных философов, так и для Рассела человек – это, прежде всего чувствующее (а не рассудительное) существо. Его всего более волнуют не тайны бытия и поиски первопричины, а повседневные проблемы и нужды [Быховский, Мееровский, 1969, с.272].

По мнению Рассела, всякий страх неизбежно ведет к религии. В статье «Через тернии к звездам» (1964) философ утверждает, что «настоящее время характеризуется тем, что преобладает чувство бессильной растерянности». Главной задачей он считает необходимость освободить человека от чувства обуявшего его страха и не давать пищи религии [См. цит. по Колесников, 1978, c.111]. Но как это сделать практически — он не знает.

Таким образом, страх угнетает человека и тем самым «заставляет его искать защиты с помощью потусторонних сил, уповать на милосердие и всемогущество бога. Страх, по Расселу, неизбежное следствие беспомощности людей, которая в свою очередь питается невежеством, отсутствием научных знаний» [Быховский Б., Мееровский Б., 1969, с.272]. Исходя из таких выводов, Рассел возлагает надежду, прежде всего на науку, говоря о том, что она «лишь может помочь нам преодолеть тот малодушный страх, во власти которого человечество пребывало в продолжение жизни столь многих поколений. Наука может научить нас - и этому, я думаю, нас могут научить наши собственные сердца - перестать озираться вокруг в поисках воображаемых защитников, перестать придумывать себе союзников на небе, а лучше положиться на собственные усилия здесь, на земле, чтобы сделать этот мир местом, пригодным для жизни, а не таким местом, каким его делали церкви на протяжении всех этих столетий» [Рассел, 1987л, с.112].

По мнению исследователей, Рассел недостаточно внимания уделяет социальным корням религии. «Единственное, что мы находим в его работах, - это ссылки на использование религии в политических целях, а также указание на роль такого социального фактора, как война, в оживлении и укреплении религиозных суеверий» [Быховский Б., Мееровский Б., 1969, с.273]. В этом отношении Рассел близок опять же к своему предшественнику Гоббсу, который выявлял также социально-политические факторы, которые превращают религию в значительное явление общественной жизни и придают ей силу, укрепляют ее авторитет. Гоббс характеризовал религию как инструмент политической власти, используемый правителями для того, чтобы держать народ в повиновении [Свободомыслие и атеизм в буржуазном обществе, http://religion.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000000/st003. shtml].

В эссе «Может ли религия излечить наши расстройства» (1954), Рассел писал, что «человечество находится в смертельной опасности, и страх теперь, как и в прошлом, побуждает людей искать убежища, в богe, «происходит возрождение религии». Считая «опасной иллюзией» мнение о том, что религия помогает решать современные проблемы, он утверждает, что все религии «и неверны и вредны» [Цит. по Колесников, 1978, с.111-112].

Неслучайно, что именно после 1-ой мировой войны Рассел стал активнее выступать против религии. Будучи убеждённым пацифистом, он боролся против войны как против величайшей жестокости. «А так как страх является прародителем жестокости, то неудивительно, что жестокость и религия шагали рука об руку. Потому что основа у них обеих одна и та же – страх» [Рассел, 1987л, с.112].

Однако, помимо страха, Рассел не обходит стороной и такие воплощающиеся в религии побуждения как тщеславие и ненависть. Под тщеславием он имеет в виду свойственное людям чувство восхищения собственной натурой, своего рода самолюбование: Рассел тонко и остроумно высмеивает присущий христианству антропоцентризм (человек – венец творения). Что касается ненависти, то она порождается, по Расселу, непримиримостью к инакомыслящим, свойственной любой религии. Особенно ярко это качество проявляется в христианстве. Даже Евангелие не может скрыть тот факт, что Христос был исполнен мстительной злобы против людей, не желавших слушать его проповеди. Рассел резко осуждает религиозный фанатизм, причинивший миру «неисчислимые страдания».

Подводя итог своему анализу психологических корней религии и её эмоциональных компонентов (страх, тщеславие, ненависть), Рассел делает достаточно громкий вывод, что «именно потому, что эти страсти в общем и целом служат источником человеческих страданий, религия является силой зла, ибо позволяет людям безудержно предаваться своим страстям» [Быховский Б., Мееровский Б., 1969, с.273].

Рассел предлагает путь устранения этих страстей, говоря о том, что «в наше время эти эмоции могут быть почти устранены из человеческой природы при помощи реформ в области воспитания, экономики и политики» [Рассел, 1987а, с.130]. Основные реформы, считает он, должны быть проведены в воспитании, чтобы уничтожить страх — основу религии, и тогда восторжествует «разум, самоконтроль и сочувствие», «терпимое существование» [Цит. по Колесников, 1978, с.110].

Рассел писал о том, что при воспитании следует «выработать в человеке привычку к правдивости,… а также считал, что наказание должно занимать ограниченное место в системе воспитания» [Рассел, 1972, с.38,40]. Однако прожекты Рассела, например, основанные на стремлении воспитывать детей без страха, ненависти и тщеславия, потерпели крах и показали, что одним воспитанием дело уничтожения религии не решить.

Как отмечал А.С.Колесников: «Абсолютизация религиозных страстей и их воздействия на человека неправомерна. Мир эмоций ложен и в большей мере зависит от социальных условий жизни верующего» [Колесников, 1978, с.110].

Иногда это Рассел невольно признает и сам. Так в его рассказе «Сатана в пригороде» показано, что усиление страха сопровождается и усилением отчаяния индивида от социальной несправедливости в обществе. Там же проводится мысль, что «ради достатка можно верить в любого бога». Разумеется, религия не обходится без страстей и эмоций, как и любая сфера человеческих отношений, но для Рассела в них начало и конец всего. Рассел отмечает причину господства религии в средневековье – в страхе людей перед опасностями и лишениями, которыми полна жизнь; именно «страдания» заставляли людей искать утешения в вере в потусторонний мир; тем самым он показывает социальную сторону религии. Религия – явление социальное, говорил Рассел, и своим происхождением обязана церкви и её наставникам. «Наиболее важное в христианстве с социальной и исторической точки зрения – не Христос, а церковь, и если мы можем судить о христианстве как о социальной силе, не следует обращаться за материалами к Евангелию» [Цит. по Колесников, 1978, с.111].

Это правильные, атеистические воззрения, которые отрицают извечность религиозных чувств, проповедуемую церковью. Тогда как прагматист В.Джемс, например, полагал, что отсутствие религиозных чувств «означает уже распад душевной жизни и гибель» [Цит. по Колесников, 1978, с.112].

Таким образом, следует признать эмоциональный фактор неотъемлемым признаком любой религии. Но необходимо ясно представить себе его место в религиозном комплексе. Чувства закрепляют мнимую реальность всевозможных признаков и богов. Но, создав религиозные образы, человек, так или иначе, выражает своё отношение к ним, которое выступает в эмоциональной форме, в форме различных чувств страха, надежды, благоговения, покорности и т.п. Рождённые и закреплённые при помощи чувств, религиозные представления превращают чувства, поскольку они соединены с объектом религиозной фантазии, в своих рабов, подчиняют их себе.

Поэтому религиозному миру «божественной экзальтации» необходимо противопоставить мир живых, жизнеутверждающих эмоций, переживаний, которые бы выступили против подавления воли человека, воспитания пассивности, бездеятельности, самоунижения, смирения, непротивления, замкнутости, индивидуализма и т.д. [Колесников, 1978, с.112].

По мнению А.С.Колесникова: «Психология религиозных чувств сложна, и своеобразие чувственной организации человека, как продукта биологического и общественного развития, необходимо учитывать» [Колесников, 1978, с. 107].

Помимо выделенных источников религии Рассел в своей работе «Сущность религии» выделяет также основные компоненты религии — это поклонение, смирение, любовь. В чем же их сущность?

Прежде чем анализировать поклонение, выделяемое в качестве компонента религии Расселом хотелось бы привести взгляды его предшественника Юма, который, анализируя происхождение и развитие религии полагал, что первоначальной и самой древней религией человечества был политеизм, или идолопоклонство. Политеизм порождается, по Юму, тем, что ограниченный ум невежественного человека, находившегося в полном неведении относительно подлинных причин всего происходящего, наделял их „чувством и разумом". Многообразие явлений природы, сложность и противоречивость общественной жизни закономерно вели к признанию многобожия. Переход от политеизма к монотеизму является, согласно Юму, процессом постепенного и длительного развития религиозных представлений. В основе этого процесса лежало возвышение какого-то одного божества, которое делалось объектом особого почитания и поклонения [Свободомыслие и атеизм буржуазного общества – URL: http://religion.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000000/ st003.shtml].

Рассел оказался близок своими идеями о поклонении к своему предшественнику. Мыслитель считал, что поклонение трудно определить, потому что оно развивалось и изменялось по мере изменения и развития человека. В неразвитых религиях оно могло быть вызвано одним лишь страхом. Поклонялись всему, что обладало могуществом. Этот элемент существует и в поклонении Богу, но и здесь оно вызывается страхом и почтением к силе. Затем страх вытесняется любовью, и во всяком развитом культе он уже полностью отсутствует. Как только страх преодолевается, приходит радость созерцания. Но поклонение — это не только радость: рядом с ним должны быть благоговение и ощущение тайны, которые тоже не просто определить [Рассел, 1987к, с.27].

Б.Рассел разбирает разновидности поклонения, присущие религии. Прежде всего, существует поклонение, которое требует, чтобы его объект был добрым, и не приемлет злого объекта. С другой стороны, существует бесстрастное поклонение всему существующему, независимо от того, доброе оно или злое. Есть поклонение только существующим в действительности объектам, и есть поклонение только тому, что принадлежит миру идеалов. Их можно назвать поклонение действительному и поклонение идеальному. Они соединяются в поклонении Богу, поскольку Бог существует в действительности и воплощает в совершенном виде идеальное [Трофимова, «Современное зарубежное свободомыслие о религии», http: // www.atheism.ru/old/TroAth1. html].

Какое же поклонение существует в религии? Согласно ученому, "Религия... есть результат соединения двух различных видов поклонения — избирательного поклонения благу, поскольку оно является благим, и беспристрастного поклонения всему существующему. Первое является источником теизма, второе — пантеизма; но ни в том, ни в другом случае вера не является необходимым следствием поклонения, которое её порождает» [Рассел, 1987к, с.29].

Религия постоянно стремится преодолеть разрыв между этими двумя видами поклонения.

Второй элемент всякой религии — смирение. «Смирение – какой бы религии мы ни придерживались – неизменно требует высокой моральной дисциплины. Однако религия облегчает следование этой дисциплине и оправдывает причиняемую ею боль. Есть два различных, хотя и взаимосвязанных вида смирения: одно — перед нашими личными горестями, другое — перед фундаментальным злом, существующим в мире… Смирение не в том, чтобы судить о вещах хорошо, когда они плохи: оно - в свободе от гнева, возмущения и вечных сожалений» [Рассел, 1987к, с.31].

Третий элемент религии — любовь. Здесь ученый показывает различие любви к Богу и любви к человеку. «Для божественной любви разделение мира на добро и зло, хотя он и остается правильным, видимо, лишено глубины - оно кажется конечным и ограниченным, ведь любовь беспредельна. Раскол на два враждебных лагеря кажется нереальным, реально лишь единение мира в любви… Для христианства любовь к богу и любовь к человеку - две великие заповеди. Любовь к богу, однако, отличается от любви к человеку, поскольку богу мы помочь не в силах, а человека не можем считать совершенно благим. Любовь к Богу созерцательна и полна почитания, тогда как любовь к человеку деятельна и полна служения» [Рассел, 1987к, с.33].

«Все три элемента связаны между собой. Б.Рассел стоит за создание некой единой, универсальной, мировой религии без догм. Он подчеркивает, что «...религия, лишенная догм, в некоторых отношениях может быть величественнее и религиознее, чем религия, основанная на вере в то, что, в конце концов, наши идеалы осуществятся во внешнем мире» [Рассел, 1987к, с.27].

Однако помимо эмоциональных источников и компонентов религии Рассел, как логик и математик, сделал очень интересные выводы и замечания о роли математики в появлении религии и бога. Рассел считает, что «математика является главным источником веры в вечную и точную истину, а также в сверхчувственный интеллигибельный мир». Рассуждая об отношении времени к вечности, он полагает, что математические объекты являются вечными и вневременными (имеются в виду универсалии) и могут быть истолкованы как мысли бога.

Рассел говорит, что поиски чего-то вечного - один из глубочайших инстинктов, толкающих людей к философии, и он связан с любовью к дому и желанием найти убежище от опасности. Эти поиски человек завершает якобы в религии, которая сама ищет вечность в форме бога и в форме бессмертия души [Колесников, 1978,с.74].

Таким образом, в данной главе был произведён анализ основных источников и компонентов религии. Можно с уверенностью сказать, что они занимают неотъемлемую часть религии. Удалось установить преемственность взглядов Рассела по этому вопросу с его предшественниками Гоббсом, Локком, Юмом. Однако помимо источников и компонентов религии необходимо продолжить разбор расселовской критики религии и направиться в сторону критики христианства.