1. Человек в мире культуры

Человек живет не только в мире вещей, но и в мире понятий. Одни из них отражают наш повседневный быт и доступны для каждого, другие — лишь узкому кругу посвященных. Но есть и такие понятия, которые за сво­ей кажущейся простотой скрывают вселенную человече­ских страстей и интеллектуального сверхнапряжения в поисках ответа на вопрос: что такое человек и в чем смысл его бытия? Одно из таких понятий — культура. Понятие «человек» и «культура» неразрывно связаны друг с другом. Почвоведение оперирует термином «гу­мус» (показатель плодородия почвы). В контексте взаи­мосвязи человека и культуры напрашивается метафори­ческий вывод о том, что уровень «духовного плодоро­дия» человека, его «духовного гумуса» в существенной степени определяется воздействием на него культуры, и в частности таких ее инструментариев, как воспитание, образование, развитие творческих задатков и т.д. Образ­но говоря, древо человечества может произрастать и плодоносить лишь на богатой культурной почве. К сожалению, в XX в. возникли предпосылки, веду­щие к истощению «культурного гумуса», утрате человеч­ности, гуманности в человеке. Расовая нетерпимость, культы насилия и техники, «массовая культура», секс и порнография, животный индивидуализм — все это бро­сает вызов культуре. А две мировые войны, уничтожив­шие миллионы людей, концентрационные лагеря и газо­вые камеры, оружие массового поражения, натовские военные 6азы — все это придает контркультуре реальное очертание. Все эти трагические коллизии есть результат не природных стихий или злого провидения, а человече­ской деятельности. Именно таким образом было раз­рушено одно из великих заблуждений эпохи Просве­щения — вера в то, что прогресс неодолим. Развенча­ние иллюзии прогресса поставило под сомнение ре­альное влияние фундаментальных ценностей культуры на смысл и предназначение человечества. Эрозия на­дежд на осмысленное будущее подвела человечество к своеобразному футурологическому «шоку»: страх пе­ред неопределенностью в жизни, утрата смысла сво­его существования, снижения уровня самооценки и, как следствие этого, потеря уважения к окружающим людям. Возможен ли выход из этой ситуации? Существуют два варианта: первый — жить исходя из принципа — после нас хоть потоп; второй — выработка стратегии сохранения культуры. Первый принцип безнравствен и преступен, так как он снимает историческую и этическую ответственность человека за сохранение не только культуры, но и чело­вечества в целом. Второй вариант требует прежде всего интеллектуаль­ного осмысления того, что такое культура. Понимание достигается в процессе добросовестного, непреднаме­ренного изучения этого явления во всем его объеме. Однако, прежде чем раскрыть научное содержание понятия «культура», необходимо перейти вброд реку времени, совершить экскурс в историю становления культурологических концепций, чтобы должным обра­зом оценить всю глубину того мировоззренческого сдви­га в науке о культуре, который произошел в XX в. Прежде чем осуществить этот экскурс, попытаемся предварительно уяснить для себя, насколько нетриви­альным является понимание культуры уже на уровне обыденного сознания. К явлениям культуры можно отнести грамматику рус­ского языка, «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, универ­ситетское образование, обычай кивать головой в знак приветствия, «Илиаду» Гомера, имя «крсстоклюв» (клест), которым обозначается определенный вид птиц. Этот список выглядит бессмысленной мешаниной до тех пор, пока мы не взглянем на каждое из перечисленных явлений как на один из взаимосвязанных элементов на­циональной или региональной культуры. Так, христиан­ская традиция сохранила для нас легенду, в которой рассказывается о птице, изуродовавшей свой длинный тонкий клюв, пытаясь вытащить гвозди, которыми Хри­ста прибили к кресту, и получившей имя «крестоклюв». В результате мы воспринимаем крестоклюва совсем ина­че, чем какой-нибудь китаец, не хуже нас знакомый с этой птицей. Вот иллюстрация того, как система куль­турных ценностей влияет на восприятие. Культура мо­жет проникнуть и действительно проникает чрезвычай­но глубоко в нашу природу, так глубоко, что мы порой считаем естественным то, что на самом деле порождено культурой, «просеяно» через ее ценностный «фильтр». Как видим, культура многогранна, и только в сис­теме ценностей можно достаточно содержательно по­нять ее проявления. А проявления ее бесконечны. Можно говорить о культуре человечества, о культурах различных эпох (античная, средневековая и т.д.), о культурах различных этносов и стран (русской и Рос­сии, французской и Франции), о религиозных культу­рах (буддийской, исламской, христианской), культу­рах различных социальных и профессиональных групп (крестьянской, помещичьей, городской, сельской и т.д.) и даже о культуре отдельных личностей (Пушки­на, Конфуция, М. Ганди и др.). Многогранность культуры нашла свое отражение в многочисленных попытках ее определения и в разнооб­разии самих подходов к ее определению (антропологи­ческий, философский и социологический). Уже в 1964 г. американские ученые А. Кребер и К. Клакхон собрали 257 дефиниций культуры, и, по мнению Л. Кертмана, их количество в 1987 г. удвоилось. Такая поразительная многозначность свидетельствует не только о все более активном обращении ученых к проблемам культуры, но главным образом об объективной сложности и много­гранности самого феномена культуры. Вряд ли можно дать законченное определение куль­туры, подобно тому как физика определяет свои фунда­ментальные понятия: масса, ускорение и т.д. Наиболее продуктивный подход к проблеме осознания культуры как целостного явления дает философия, так как она пытается осмыслить культуру в самой ее сути.