Реальность и виртуальность.

Не секрет, что восприятие реальности в огромной степени зависит от самой личности, её мировоззрения, нравственной и онтологической позиции. Трудно не согласиться с С.С. Аверинцевым, что «в силу несовершенства, неполноты человеческого знания, даже духовного, даже праведно-духовного, всякое мировоззрение реализует лишь воспоминание об императиве целостности».⁴⁹⁰

Нам трудно себе представить, каким был человек до грехопадения. Грех же напрямую связан с неврозом, то есть искажением реальности. Следовательно, наше восприятие мира в той или иной степени искажено, и только приближение к вершинам духовного мира открывает человеку глаза на действительное положение вещей.

Можно сказать, что впервые в истории человечества виртуальность появилась при грехопадении Адама и Евы. Когда змей спрашивает Еву о запрете есть плоды с дерева познания добра и зла, «она отвечает ему не вполне точно, искажая смысл слов Творца: не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть (Быт. 3, 3). Эта неточность тем более непонятна в ней, если учесть, что грехопадения ещё не совершилось, человеческое «райское» слово ещё не поражено язвой приблизительности и совпадает со своей сутью. Это наблюдение позволяет заключить, что Ева, вступив в разговор со змием, уже находится в искушении».⁴⁹¹

Вся сцена грехопадения позволяет говорить о том, что Адам и Ева находились, как пишет святитель Игнатий Брянчанинов, в несчастном ослеплении и непостижимом безумии.⁴⁹²

Это знают не только христиане. Так, представитель совсем другой традиции, М. Бубер, также говорит о некоей «вожделенно-мечтательной» рассеянности Адама и Евы, о состоянии некоей нереальности, плененности, «грезы».⁴⁹³

Картина мира любой невротической личности – вот что воистину далеко от реальности! Степень удаления от реальности и её искажения зависят не только от вида невроза и его выраженности, но и от многих внешних факторов: окружение, действие стрессового фактора, его значимость для человека, интенсивность и продолжительность воздействия.

Б.П. Вышеславцев в статье «Религиозно-аскетическое значение невроза» пишет: «невроз есть потеря соприкосновения с реальностью.⁴⁹⁴ Невроз есть пребывание в иллюзии. ...Религиозная установка сознания требует трезвенности... и отстранения всяких субъективных измышлений. Поэтому истинная религиозная жизнь противоположна всякому неврозу и психозу и святые суть самые здоровые люди, обладавшие во всей полноте функцией реальности».⁴⁹⁵

Видение мира невротической личностью – это виртуальная сказка, где человек способен заблудиться в сказочном лесу из трёх сосен. И будьте уверены: лес этот населён сказочным зверьём и всякой нечистью.⁴⁹⁶

Реальные персонажи перемешаны в нём с фантомами, и вымысел порой имеет большее психосоматическое значение, чем правда.

Возвращаясь к нашему восприятию реальности, отметим, что очень часто мы видим не то, что есть на самом деле, а то, что нам кажется.

Классическим примером можно считать «галлюцинацию», описанную аввой Дорофеем.

Один монах считал себя большим знатоком человеческих душ. Он постоянно следил за братией, отмечая различные их пороки и согрешения. Однажды он заметил, как некий инок рано утром прокрался в сад и тайком ел смоквы, а потом как ни в чём не бывало пошёл причащаться. Это было доложено игумену, и тут совершенно неожиданно выяснилось, что «замеченный» в воровстве брат вообще был в это время совершенно в другом месте. Выходит, что подозрительный инок видел то, чего на самом деле не было.⁴⁹⁷

Для нас в данном случае даже не важно, было ли «увиденное» дьявольским искушением или плодом не совсем здоровой психики. Важно то, как сильно может отличаться восприятие реальности в зависимости от состояния человека, его установок.

А вот похожий пример совсем из другой сферы.

«У одного человека пропал топор. Он подумал на своего соседа и стал к нему приглядываться. В самом деле: ходит он, как укравший топор, смотрит, как укравший топор, - каждый жест, каждое слово выдавали в нем вора. Вскоре топор нашелся. Когда после этого человек снова взглянул на соседа – тот уже ничем не был похож на укравшего топор».⁴⁹⁸