9. Предание

Предание как Вера Церкви. Вера Церкви и вероучительные формулы

"Посмотрим ещё на самое Первоначальное Предание – на Учение и Веру вселенской Церкви: Веру, какую предал Господь, проповедали Апостолы, соблюдали Отцы" (Святитель Афанасий Великий. "К Серапиону, епископу Тмуйсскому, послание 1-е").

Еще ранее Святителя Афанасия о Предании как о Вере Церкви учил Священномученик Ириней, епископ Лионский (†202). В первой книге "Против ересей", в главе X, названной "Единство Веры Церкви во всем мире" он писал: "Церковь хотя и рассеяна по всей вселенной даже до концов земли, но приняла от Апостолов и от учеников их Веру во Единого Бога Отца, Вседержителя, сотворившего небо и землю, и море, и всё, что в них, и во Единого Христа Иисуса, Сына Божия, воплотившегося для нашего спасения, и в Духа Святаго, через пророков возвестившего всё домостроительство Божие".

Далее, изложив Веру Церкви, Святой Ириней утверждает: "И ни весьма сильный в слове из предстоятелей церковных не скажет иного в сравнении с сим учением, ибо никто не выше Учителя, – ни слабый в слове не умалит Предания. Ибо, так как Вера одна и та же, то тот, кто многое может сказать о ней, не прибавляет, и кто малое, не умаляет".

В другом сочинении Священномученик Ириней Лионский говорит о Вере Церкви как о Проповеди: "Это – драгоценная Проповедь истины, и это – образ нашего спасения, и это – путь жизни, который пророки предсказали, и Христос исполнил, и Апостолы передали, а Церковь вверила своим чадам во всем мире".

Предание, понимаемое как спасительная Вера Церкви, и обратно – Вера Церкви, понимаемая как Предание, воспринятое от Христа через Его Апостолов, – всё это характерно для первых четырех веков церковной истории. Тогда Апостолы и отцы Церкви не употребляли столь привычных нам выражений: "Источники Божественного Откровения", "Источники христианского вероучения", не выделяли из Апостольского Предания Предание Церковное и не писали трактатов по вопросу о взаимоотношении Предания и Писания.

И словосочетание "Символ Веры" Святыми отцами Первого и Второго Вселенских Соборов не употреблялось. Слово "символ" привнесено сюда позже, с Запада. Вселенские учители и Святители этих двух Соборов, а вслед за ними и другие Вселенские Соборы именовали этот вероучительный текст Верой, Никейской Верой, Верой трехсот осминадесяти отцов в Никеи, то есть Верой Церкви. Слово "символ" в 1-м правиле Второго Вселенского Собора в русских и славянских текстах в "Книге правил" вставлено, видимо, "по привычке" переводчиками. В греческом тексте стоит только " " ("веру") (см.: "Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматино-Истрийского". Т. 1. – Спб. – 1911, с. 237, примечание 1).

Какая разница: "Вера", или "Символ Веры"? Разница существенная. В первом случае подразумевается краткое словесно-литургическое исповедание полноты единой Веры Церкви, а во втором – вероучительная формула. В первом случае речь идет о Вере-Предании, от чего невозможно ничего убавить, и к чему нечего прибавить, как писал Священномученик Ириней Лионский. Во втором случае является именно "символ", в тексте которого нельзя ничего убавить и к которому нельзя ничего прибавлять.

Учитывая вышесказанное, необходимо изменить акценты и в вышеупомянутом 1-м правиле Второго Вселенского собора. Вместо "но да пребывает оный (символ веры) непреложен; и да предается анафеме всякая ересь" (далее перечисляются ереси), следует читать: "но да пребывает оная (Вера) непреложна; и да предается анафеме всякая ересь". Следовательно, речь идет о Вере с заглавной буквы, о Вере-Предании, а не просто о неприкосновенности текста, называемого нами Никео-Цареградским, "Символа веры". Когда читается заамвонная молитва в конце Литургии Преждеосвященных Даров, то мы просим Божией помощи "Веру нераздельну соблюсти". Веру непреложну, неизменну, нераздельну – это говорится не о "Символе веры", а о Вере Церкви, одним из словесных выражений которой, причем первым по чести, является этот символ.

В качестве контраргумента можно сказать, что 7 правило Третьего Вселенского Собора прямо запрещает кому-либо "произносити, или писати, или слагати иную Веру, кроме определенныя от Святых отец в Никеи граде". И здесь, кажется, речь идет о символе-формулировке. Тем более, что поводом к составлению этого правила (кстати, отдельно изданного от других) послужило распространение среди отцов какого-то другого, сомнительного письменного изложения вероучения. Более того, Святитель Кирилл Александрийский в послании епископу Иоанну Антиохийскому писал, что воспрещает всякому изменять текст никейского вероопределения. (Правила Православной Церкви, с. 305, примечание 3).

И, тем не менее, после этого вероучительные тексты, равночестные Никейскому вероопределению, составлялись отцами Четвертого, Шестого и Седьмого Вселенских Соборов. Как сам Второй Вселенский Собор, по-видимому, пополнил и даже в некоторых стихах изменил текст, составленный на Первом Вселенском Соборе, так "Пятый и Шестой Соборы пополнили и уточнили христологические определения Третьего и Четвертого соборов" (БТ. – 4, с. 6).

С другой стороны, сохранение вероучительного текста еще не является гарантией сохранения Веры Церкви. В истории на этот счет было и есть немало примеров. Например, еще в начале века на некоторых собраниях баптистов исполнялся Никео-Цареградский "Символ веры". Многие протестантские вероучители и сейчас признают этот символ, но веру имеют свою, отличающуюся от единой Веры Церкви.

Святой Апостол Павел умолял христиан Ефеса стараться сохранять единство духа в союзе мира: "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна Вера, одно крещение, один Бог и Отец всех" (Еф. 4, 3-5). По церковно-славянски: "Един Господь, едина Вера, едино Крещение". Единство Церкви Апостол утверждал единством Веры.

О Вере Церкви, "однажды переданной святым", говорит и Святой Апостол Иуда в начале своего послания (стих 3). Вера, "однажды" и раз навсегда "переданная" святым, то есть принявшим крещение – это и есть Вера-Предание, или Вера-Проповедь, распространившаяся через Апостолов по всему миру. И потому Церковь Христова отцами в Никеи именуется Апостольской Церковью.

Последуя Святым отцам Церкви Иринею Лионскому и Афанасию Великому, архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин) (†1985) дает прекрасное определение ВЕРЫ ЦЕРКВИ. По его словам, основной признак Православного Богословия – верность отцам. "Не потому только, что они древние отцы, хотя свидетельство древности всегда ценно, а потому, что в их творениях подлинно выражена Вера Церковная, как её предвещали Пророки, научил Христос словом и делом, пороповедали силою Духа Святого. Апостолы, определили Соборы, разъяснили Отцы.

"Сия Вера Апостольская, сия Вера отеческая, сия Вера Православная, сия Вера вселенную утверди!" ("Символические книги в Православной Церкви". – БТ, 4, с. 9).

Здесь ни разу не встречается слово "Предание", но всё это место – о Предании, о Предании как о Вере Церкви.

Термин "Предание" в церковных правилах и канонических посланиях употребляется крайне редко. Ключевое место занимает 91 правило Святителя Василия Великого (заимствовано из 27 главы книги о Святом Духе к Блаженному Амфилохию). К этому правилу, точнее к тому, как Святитель Василий Великий учит понимать унаследованные от Апостольского Предания Церковные Догматы, обращаются почти все исследователи, занимающиеся проблемой Предания. Это правило совершенно опровергает схоластический взгляд на Догмат как на вероучительную формулировку, на доктрину. Но, обращаясь к этому правилу, многие православные исследователи под тяжестью стереотипов (Предание или Писание?) так и не могут отказаться от неправильной постановки вопроса.

Другой пример употребления слова "Предание" находится в Догмате Седьмого Вселенского Собора: "Храним не нововводно все, писанием, или без писания установленные для нас Церковные Предания, от них же едино есть иконного живописания изображение".

Святитель Василий Великий говорит об Апостольском Предании. Отцы Седьмого Вселенского Собора свидетельствуют о том же Предании, но называют его Церковным. И в этом нет никакого противоречия, ибо мы верим во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, и верим, что наша Вера – есть Вера Церкви, которая также именуется Верой Апостольской, Верой Отеческой, Верой Православной.

Но поскольку с веками апостольское и святоотеческое употребление и понимание таких терминов, как "Вера", "Проповедь", "Предание" и "Догмат" при обучении церковным наукам было почти совершенно утрачено, а влияние западно-схоластического учения на богословское образование Русской Церкви было слишком велико, то православным богословам в 19-20 столетиях стало весьма трудно отвечать на вопрос: "Что такое Предание?" Трудно стало отвечать не только протестантам и католикам, но и самим себе.

Между тем, Церковь Православная имела и имеет ясный ответ на этот вопрос – ответ Богослужебно-Литургический. Кондак службы Святым отцам Первого Вселенского Собора гласит: "Апостол Проповедание и отец Догматы, Церкви Едину Веру запечатлеша, яже и ризу носящи истины, исткану от еже свыше Богословия, исправляет и славит благочестия великое таинство".

Может быть, изучение вероучительных дисциплин в духовных школах и следует начинать с тщательного разбора этого кондака, в котором содержится целая концепция – концепция Веры Церкви. Богословие, о котором поется в кондаке – "яже свыше" – это и есть подлинное Богословие Церкви – Церковное Богословие. Если еще вспомнить о видении Священномученика Петра Александрийского, спросившего Христа: "Кто Ти, Спасе, ризу раздра?", – то может получиться очень интересный и полезный урок на тему "Единство Веры и единство Церкви". Можно будет сказать и о том, как в годы обновленчества Святители Церкви Русской защищали Православие от тех, кто раздирал Хитон Христов, создавая иную веру.

Для богословского изучения библейского, литургического, святоотеческого и церковно-исторического материала необходимо, прежде всего, постараться изучить ЯЗЫК ЦЕРКВИ. Язык Церкви – это не только язык Богослужения. Следует уяснить – как употребляли и понимали отцы и учители Церкви, например, такие слова, как "Таинство", "Вера", "Богословие", "Догмат", "Канон" и ряд других. Уяснить это возможно только при серьезной проработке святоотеческого наследия, то есть с помощью церковного источниковедения. Тогда раскроется церковный смысл слова "Предание". И богословское образование будет строиться не через изучение схем и доктрин, а через литургическое постижение спасительной Веры Церкви, через серьезную работу с источниками.

Задача богословского образования – изучение не только вероучительных формул, а постижение Предания, понимаемого как спасительная Вера Церкви.

1. Священное Писание. Гностики, хотя и признавали Священное Писание Нового Завета, однако произвольно расширяли или ограничивали объем его. Святой Ириней старается установить его объем, канон. Рассуждения, главным образом, касаются Евангелий. Он высоко ставит их как слова Божии. По числу их четыре, и ни больше, ни меньше их быть не может (четыре стороны света, столпа, херувима).

Интерес представляет истолкование святым Иринеем апокалиптических животных с головами льва, тельца (вола), человека и орла (Апок. 4, 7), повторенной затем и развитой святыми Ипполитом, Иеронимом и Григорием Великим. Изъясняя указанное место из Апокалипсиса, святой Ириней утверждает, что четыре лика животных, на которых восседает Слово, есть символы различных видов служения Сына Божия. Лев означает Его действенность, господство и царскую власть; вол – Его священническое достоинство; человек – Его явление в мир как Человека; орел указывает на дар Духа, носящегося над Церковью. Евангелия же соответствуют тому, на чем восседает Христос Спаситель. Четверовидны животные – четверовидно и Евангелие, и деятельность Господа. И поэтому даны были человечеству четыре главных завета: один при Адаме, до потопа, другой после потопа, при Ное, третий – законодательство при Моисее, четвертый же, обновляющий человека и сокращающий в себе все, – через Евангелие, вознося и как бы на крыльях поднимая людей в Царство Небесное ("Против ересей". Кн. III, гл. 11, §8).

Канон новозаветных книг, по святому Иринею, содержит, кероме четырех Евангелий, Деяния апостольские, Первое послание Апостола Петра, Второе послание Апостола Иоанна, Послания Апостола Павла (исключая Послание к Евреям), Апокалипсис и "Пастырь" Ерма.

Утверждая единство Ветхого и Нового Завета, святой Ириней указывает на раскрытие образов и символов ветхозаветных в новозаветных событиях.

2. Священное Предание. Так как книги Священного Писания гностики в основном не отрицали, то важно было установить основы правильного истолкования или понимания Священного Писания.

Эти основы находятся в Апостольском Предании. Отмечая кафоличность церковного Предания, то есть то, что всей Церковью возвещается одна и та же истина, в то время как гностики до противоположности расходятся друг с другом, и учение их представляет пестрое сочетание самых разнообразных мнений, святой Ириней дает замечательно важное определение Предания: "Истинное познание есть учение Апостолов и изначальное устройство Церкви во всем мире, и признак тела Христова, состоящий в преемстве епископов, которым те (Апостолы) передали сущую повсюду Церковь, и она во всей полноте дошла до нас с неподдельным соблюдением Писаний, не принимая ни прибавления, ни убавления: здесь чтение (Писаний) без искажения, и правильное, тщательное, безопасное и чуждое богохульства истолкование Писаний; и превосходный дар любви, который драгоценнее познания и славнее пророчества и превосходнее всех других дарований" ("Против ересей". Кн. IV, гл. 33, § 8).

"Поэтому надлежит следовать пресвитерам в Церкви тем, которые ... имеют преемство от Апостолов и вместе спреемством епископов по благоволению Отца получили известное дарование истины, прочих же, которые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, иметь в подозрении или как еретиков и лжеучителей, или как раскольников, гордых и самоугодников, или же, как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия. Все эти отпали от истины" ("Против ересей". Кн. IV, гл. 26, § 2).

Таким образом, святой Ириней указал на непрерывность преемства в жизни Церкви, как на наиболее ясный признак истинности предания и учения, а вместе с тем и на "дарование истины", "чуждое богохульства истолкование Писаний". Поэтому он же указывал на Апостольские Церкви, где непрерывность апостольского преемства наиболее очевидна, преданием или учением которых следует проверять всякое новое учение.

Эти указания святого Иринея сохраняют свое значение и силу до настоящего времени.

Помимо этого, святой Ириней указывает на "Правило веры", или исповедание при Крещении, содержащее краткое изложение веры, переданное Апостолами. "Церковь, – говорит он, – хотя рассеяна по всей вселенной даже до концев земли, но приняла от Апостолов и от учеников их веру: в Единого Бога Отца, Вседержителя, сотворившего небо и землю, и море, и все, что в них; и во единого Христа Иисуса, Сына Божия, воплотившегося для нашего спасения; и в Духа Святого, через пророков возвестившего все домостроительство Божие, и пришествие, и рождение от Девы, и страдание, и воскресение из мертвых, и вознесение во плоти на небо возлюбленного Христа Иисуса, Господа нашего, а также явление Его с небес во славе Отчей, чтобы возглавить все и воскресить всякую плоть всего человечества; да пред Христом Иисусом, Господом нашим и Богом, Спасом и Царем, по благоволению Отца невидимого, преклонится всякое колено небесных и земных, и преисподних, и всякий язык исповедает Ему, и да сотворит Он праведный суд о всех" ("Против ересей". Кн. I, гл. 10, § 1).

Это изложение веры послужило через полтора – два столетия для святых отцов первых двух Вселенских Соборов основой при составлении Символа веры.

Следует заметить, что оно в целях сохранения от посторонних хранилось в качестве устного предания. Естественно, что никакие секты не могли представить доказательства своей преемственности от Апостолов.

"Этого учения не передавали тебе бывшие до нас пресвитеры, которые обращались с самими Апостолами", – вот самый сильный аргумент против всяких еретических учений (Св. Ириней. Сочинения. СПб., 1900, с. 529).

Нужно заметить, что учение о епископате у святого Иринея вводится в качестве аргумента для доказательства сохранения Предания в Церкви. У святого Киприана оно уже развивается в целостную систему, причем раскрывается идея преемства от Апостолов не только в учении, но и во власти иерархической (вязать и решить).

3. Церковь. Хранительницей Апостольских Преданий является Церковь. "При таких доказательствах не должно искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо Апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили все в нее, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни. Она именно есть дверь жизни, а все прочие (учители) суть воры и разбойники. Посему должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать предание истины" ("Против ересей". Кн. III, гл. 4, § 1).

В Церкви обитает благодатный Дух, соблюдающий ее на пути истины.

Излагая учение о кафоличности Церкви, святой Ириней преимущество отдает Церквам, основанным Апостолами, и особенно – Римской, "величайшей, древнейшей и во всем известнейшей" ("Против ересей". Кн. III, гл. 3, § 2). Здесь не признание первенства власти, как видят римские богословы, а только чести, как Церкви, единственной на Западе, которая имеет, несомненно, апостольское происхождение и является матерью других Церквей Запада.

* * *

В третьей книге сочинения "Против ересей" св. Иринея Лионского обсуждаются и по сей день животрепещущие вопросы о св. Предании. Выше уже говорилось, что как гностики, так и православные ссылались на исторические корни своих учений. Гностики утверждали, что их учение передавалось тайно из уст в уста, от человека к человеку и, в конечном счете, восходит к Марии Магдалине или же к другим авторитетным личностям. Обладание знанием, гнозисом, таким образом, было доступно только посвященным.

Отрицая такой элитарный подход и отстаивая кафоличность православной Церкви, св. Ириней выдвигал два критерия правильности наших суждений об истине. Во-первых, он говорил о догматическом единстве четырех евангелий, а во-вторых – о священном Предании, доступном и открытом для всех. По поводу первого критерия необходимо сказать, что во времена Иринея новозаветный канон еще не был установлен. Тот факт, что Ириней, руководствуясь собственным церковным "чутьем", ссылался именно на те евангелия, которые впоследствии были признаны каноническими, следует отнести к области чудес. Учитывая, что он не располагал ни словарями, ни современными критическими методами, можно сказать, что его водителем был сам Дух Святой. Ириней отбросил все гностические евангелия и объявил четыре книги – евангелия от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна – авторитетным Писанием Церкви.