Божественная любовь наставление 36

Какую ценность может представлять собою теорема Евклида для ученого, испытывающего мучительную боль из-за сломанной кости? Какую ценность имеет трактат о строении материи или о строении аурических центров и действующих через них токах силы для жаждущей души ученика, чья жизнь есть одно лишь страстное стремление к божественной любви и признанию? Не то чтобы такой ученик был бы не способен усвоить и оценить предложенного ему знания, но та великая пропасть, которая благодаря такому устремлению пролегла между его умом и сердцем, стала на какое-то время непроходимой. Для его сознания необходимость соединиться с высшим «Я» стала бесконечно важнее, нежели потребность в ментальной пище. Его душа требует пищи гораздо сильнее, чем ум. И сколь бы ни было для него ценно такое знание в другое время, в период высшей устремленности оно не только не имеет значения, но даже и вредно.

Для людей этого мира приближается период реакции, вызванной чрезмерным усердием в интеллектуальных занятиях. Материализм и прочие «измы», очнувшиеся от своего краткого сна немногим более четверти века назад, уже прошли верстовой столб средины пути и в своей предсмертной агонии вновь пробуждают неугасимую жажду и голод по справедливости, по Божественной Любви и «Отцовскому Лику». Они будут подавлять ее, как только могут, сопротивляться ей или стараться удовлетворить эту нужду материальной или ментальной пищей, но души людей будут еще настойчивее взывать день за днем, пока наконец само небо не наполнится этими призывами и их просьба не получит ответа и исполнения, ибо мы должны желать чего-либо одного больше всех остальных вещей, вместе взятых, и с готовностью пожертвовать всем этим ради главного, прежде чем сможем просить о нем с силой, достаточной для его исполнения.

Неудовлетворенность материальными вещами для делового человека становится в конце концов устрашающей. Вечно суживающийся горизонт среднего ученого-материалиста в конце концов приводит его душу в такое состояние, что она, так сказать, сплющивается между переплетами фолиантов. Для такой неудовлетворенной души может существовать лишь длина и ширина – но нет глубины, придающей всему объем, нет пространства, где все живущее могло бы развиваться, расцветать и наполняться красотою, радостью, довольством. И когда наконец будет рассказана вся длинная-предлинная история проявленной жизни, то будет ли там что-либо еще, достойное устремления, кроме того, что ведет нас к одной цели, – к воссоединению с великим Отцом-Матерью Жизнью, который возлюбил нас в бытии и поддерживал в нашей надежде когда-нибудь «увидеть Бога лицом к лицу»? Кстати говоря, эта мистическая фраза символически означает воссоединение материи и духа.

Остерегайтесь уничтожить веру даже самого смиренного и уничиженного создания, живущего в поклонении идеальному Богу, является ли этот Бог творением его мысли или же кого-то другого, ибо с утратой этой веры он потеряет и силу любви – на годы, а быть может, и на века.

Немало насмешек над возможностью любви человека к духовному принципу позволяют себе мудрые мира сего. С таким же успехом могут они насмехаться и над Великим Законом, управляющим круговоротом воды между землей, небом и морем, ибо, истинно, закон тяготения не может притянуть ни единой капли к небу или к земле, а также с неба и земли к какому-либо ручейку, затем к реке и наконец к океану с большей силой, нежели Любовь Бога пробуждает и притягивает к себе любовь человека.

В стремительно приближающиеся дни испытаний, которые навлекла и продолжает навлекать на себя человеческая раса, в дни, когда голоса Справедливости, Милосердия и Прощения более не будут слышны на земле, когда будет властвовать одна лишь сила и рука каждого человека будет направлена против его собрата, спасительной силой – этой единственной живой реальностью, которая сохранит землю и воду и обережет семя для нового человечества, – будет любовь к Богу, дремлющая сейчас в сердцах большинства человечества. Любовь эта очнется от долгого сна в результате перенесенных людьми страданий, а проснувшись, разглядит свой собственный лик – мощный и прекрасный – в лице каждого создания и каждой вещи, словно в зеркале.

И так ли уж важно, как вы назовете это – Богом, Любовью, Притяжением, Тяготением, Законом, или Жизнью? Все эти имена заключены в одном Имени; все слова – в единственном Слове. Это Слово не произносимо смертным, и ни единая буква ни единого слова не может быть добавлена к этому Имени до тех пор, пока последняя проявленная вещь не станет еще раз первой, пока челюсти змия не сомкнутся крепко на его хвосте.

Не судите вашего соседа как ханжу и лицемера только потому, что его действия не всегда соответствуют произносимым им словам, особенно если порою он обращается к Любви Бога в своем сердце. Он может быть лжецом, вором, прелюбодеем и вообще всем тем, что мир называет злом: однако при этом в его сердце может пробуждаться эта удивительная, дотоле спящая сила, которая просто еще не имела достаточно времени изменить его низшую природу. Вы ведь не стали бы отрицать или резко критиковать заявление электрика, если бы он сказал вам, что некая динамо-машина может вырабатывать определенное напряжение. Если бы вы были достаточно заинтересованы, вы бы просто дали ему возможность доказать свое утверждение и помогли бы создать условия, в которых он смог бы произвести это напряжение и сделать его таким образом ощутимым для вашего сознания. Возможно, действия вашего соседа еще весьма далеки от силы той любви, которую способно демонстрировать человеческое динамо, но уже сам факт постепенного вхождения этой силы в его сознание доказывает возможность ее пробуждения, ибо все, что возникает в вашем воображении, уже реально существует для вас на каком-либо плане бытия.

Великое вопиющее зло настоящего века заключается в кажущейся невозможности объединения в одну действенную организацию различных обществ, работающих ради одной цели. В каждом таком обществе неизбежно проявляются силы Иуды или Фомы, которые предают и сомневаются и в конце концов разрушают. Именно благодаря такому процессу и воздвигаются барьеры между этим обществом и всеми остальными. Различные национальные церкви мира, а также многие религиозные и общественные организации сохраняют и поддерживают определенные формы, обряды, а также некоторые другие признаки вечной истины, и если бы все они могли объединиться хотя бы на одном неоспоримом принципе, история мира изменилась бы в мгновение ока. Но работа Разъединителя продолжается и в конце концов приведет к такому безумию, когда люди будут слепо крушить всех и все, что только попадется им на глаза. Когда этот период пройдет, наступит другой, о котором Я уже говорил – придет время, когда голод сердца (голод по Богу) будет преобладать над всеми другими желаниями, и тогда Бог снова сможет говорить с человеком в Безмолвии.