Христианство и идея переселения душ.

Возникновение реинкарнации

Первое упоминание о перевоплощении находится в Брихадараньяке (ІІІ, 2, 13; IV, 4, 5), среди индо-арьев это учение появилось в период, отделяющий Риг-Веду от ранних Упанишад (XIV-XV вв. до Р. Х.). Возможно, оно было заимствовано у доарийского населения Индии, где хранилось с первобытных времен. Косвенно это можно подтвердить тем, что в примитивных культах эта вера встречается гораздо чаще, чем среди исторических религий. Наиболее яркую форму перевоплощение имеет у австралийцев. На возникновение веры в перевоплощение, вероятно, повлияло сходство между потомками и предками, особенно поразительное иногда в третьем колене. В самом деле, рождение ребенка, во многом похожего на умершего деда, могло невольно привести к мысли о новом воплощении усопшего. Так, в Африке в племени Йоруба новорожденного встречали словами: «Ты вернулся!» [4, стр.191]. Источником возникновения этого верования также, возможно, был тотемизм - понятие о мистической связи племени с определенным животным-предком. В Австралии у некоторых кланов существовало представление, что их члены - воплощение тотемических предков. Первобытные люди имели острое чувство одухотворенности природы, но при этом плохо осознавали качественное различие между духом человека и психикой животного. Такое представление подогревало веру в перевоплощение и способствовало перенесению человеческого «я» в оболочку животного. Но и тотемизм, и анимизм - это все еще только зародыши реинкарнации.

Реинкарнация в индуизме

В индийской среде доктрина реинкарнации настолько укоренилась в сознании, что стала его неотъемлемой чертой. Впервые учение о сансаре было сформулировано так: «Подобно тому как гусеница, достигнув одной травинки, взбирается на другую, сжимаясь, точно так же и этот атман, сбросив свое тело, изгоняет свое незнание, сжимаясь, начинает другое восхождение». То есть, атман переходит в новое тело и начинает новую жизнь в этом мире. «Мы,- учат брахманы,- души, вечно возвращающиеся на землю» [4, стр.70]. В ранних Упанишадах доктрина сансары излагается еще мифологически. «Все те, кто поистине уходит из этого мира, идут к луне. Благодаря их пранам набухает она и в первую половину месяца порождает их. Поистине луна - это врата небесного мира. Кто правильно отвечает ей, того отпускает она. А того, кто не отвечает, изливает она в этот мир в виде дождя. Тот возрождается в этом мире в облике льва, или в облике рыбы, или в облике человека, или в облике кого-либо другого, сообразно со своими поступками, сообразно со своими знаниями» [4, стр.72]. С течением времени сансара лишается мифической окраски и соединяется с учением о нравственном миропорядке. Если после смерти «я» человека обязательно растворится в океане Абсолюта, то не нарушается ли этим справедливость? Ведь каждый из людей по-своему проходит жизненный путь. Учитывая это, вера во всеобщее блаженство открывает дорогу аморализму. Брахманам пришлось использовать теорию реинкарнации; однако, учение сансары трудно было соединить с брахманизмом. Согласно авторам Упанишад, человек после смерти полностью сливается с мировым Атманом, его сознание исчезает. Личности больше не существует. После смертной черты остается один Атман, он же Брахман, который или по причине великой Игры, или в силу своего падения вновь «выплескивает» из себя бытие. В точном смысле слова перевоплощения «я» не происходит, в событиях участвует один Атман. Именно он входит в мир, дробясь на индивидуумы, чтобы в конце концов вернуться в первоначальное единство. Но проступки человека и его невежество не пройдут даром. Безличный и не отменяемый закон кармы вновь повергнет Атмана в новую жизнь, может, даже в теле животного. В таком учении о воздаянии нет никакой свободы духа и личной ответственности. Инкарнация Атмана не может рассматриваться как перевоплощение определенной личности. В космических циклах существует только одно действующее начало: Атман-Брахман. Здесь видно резкое отличие индуизма и христианства в понимании личности. Для христиан каждая личность, хоть и является не частью Абсолюта, но творением, обладает безусловной, исключительной ценностью. Это хорошо показано в притче Христа о Пастыре, ищущем одну пропавшую овцу (Мф. 18: 12). Для индуиста же личность сама по себе не имеет ценности в силу отождествления ее с Абсолютом. Даже само воплощение рассматривается как зло. Мир и человек, вышедшие из Брахмана, должны вернуться в породившее их Молчание. Истинная Мокша (спасение) для брахманиста - это свобода от желаний, свобода от мира, путь к ее достижению лежит через аскезу йоги. Достигшему совершенства становятся чужды любовь и ненависть, добро и зло. Он достиг спасения.

Сансара в буддизме

Сходно смотрит на реинкарнацию буддизм. Согласно его теории, личность человека - это не нечто определенное и целое, а всего лишь известное сочетание дхарм (дхарма - элементарная основа преходящего мира). Такая скандха (временное скопление дхарм, образующее личность) - обманчивое явление. Скандхи, как океанские течения, несутся в безначальном бытии, и закон кармы управляет их движением. Для личности здесь тоже не остается места. Поэтому в буддизме новую жизнь получает не личность, но элементы, из которых складывается жизнь. Однако, действия, произведенные сознанием, породят некоторые последствия; эти последствия будут создавать новые и т. д. Действует карма. Мое «я» исчезнет безвозвратно, последствия же моей жизни будут сказываться вечно. «Не какая-либо душа переходит из одного тела в другое или из одного мира в другой, а ...один и тот же внеопытный комплекс дарм [= дхарм], проявляющийся в данное время как одна личность-иллюзия, после определенного промежутка времени проявляется в виде другой, третьей, четвертой и т. д. - до бесконечности. Следовательно, ничего, собственно, не перерождается, происходит не трансмиграция, а безначальная трансформация комплекса дарм, совершается перегруппировка элементов-субстратов, наподобие того, как в калейдоскопе те же частицы группируются в новые, более или менее похожие друг на друга фигуры»[4, 183]. Каждая человеческая жизнь имеет таинственную связь с предшествующей благодаря карме. Но здесь очевидно, что страдающий человек не может быть действительно виновным в грехе предшественника, он платит за чужие преступления. Получается так, что, уча о нелицемерном воздаянии, буддизм в то же время зачеркивает его. Исходя из взгляда на личность, буддизму логично было бы проповедовать самоубийство. Если мое самосознание после смерти полностью и навсегда исчезнет, то в смерти я нашел избавление от проклятого мира с его страданием. Пускай дальше пульсируют дхармы - меня нет, и больше мне ничего не нужно. О дальнейшей судьбе своих дхарм я никогда ничего не узнаю. Пускай кто-то другой будет нести последствия моих ошибок,- моя цель достигнута, я освобожден смертью. Но буддизм не проповедует самоубийство, наоборот, осуждает наложивших на себя руки. Это противоречие Будда никак не объяснил, ограничившись лишь намеками, умолчаниями и туманными фразами. Буддийское и индуистское учение о сансаре близки друг к другу. Ни там, ни здесь нет места для личности, существуют только «воплощения» некоего внеэмпирического целого (будь то Брахман-Атман или поток чистых дхарм). Эти теории нельзя согласовать с христианским подходом к личности. «Люби ближнего, как самого себя» здесь невозможно. Любить некому и некого. Только благодаря невежеству мы взаимодействуем с фиктивными целостностями, такими как «люди», «женщины», «вещи» и т. д., которых не существует. «Воистину и тут, и там только имя и форма, И нет ни живого существа, ни человека, Пусты они и устроены, как марионетки; Груда страданий, как куча дерева и соломы» [2, стр.405]. В философской системе буддизма нравственное чувство человека не может найти себе последовательного оправдания.

Реинкарнация в представлении теософов

Теория многократного перевоплощения индивидуальной души, так популярная в современном обществе, исповедуется теософией. Причем если классические религии Индии стараются избавиться от проклятого колеса перевоплощений, то теософы с жаждой встречают его. В буддизме реинкарнация не ведет к спасению, нужно, наоборот, искать спасения от нее самой. Теософия пытается соединить сансару с эволюционной теорией. В реинкарнации она видит восхождение человеческого «я» на высшие ступени. «Бессмертная суть человека, проявляясь на низших планах вселенной, проходя через длинный ряд изменяющихся личностей, то мужских, то женских, развивает в себе - благодаря разнообразию приобретенных опытов - два ясно различимые вида добродетелей. Все добродетели более мужественные, более энергичные, как храбрость, смелость, развиваются во время мужских воплощений. Добродетели более мягкие, нежные и в то же время более глубокие и сильные - плод женских воплощений» [4, стр.14]. Своей популярности теософия обязана именно учению о перевоплощении. Свойственная человеку после грехопадения приземленность духа мешает ему представить реальность других измерений бытия; и потому реинкарнация привлекает многих, что таинственное посмертие становится в рамках теософской теории привычным и осязаемым. Тайны жизни в ней становятся якобы объяснимыми и понятными. «Мрак неизвестности рассеивается перед доктриной о многочисленных существованиях. Существа, которые отличаются от других своей интеллектуальной силой или добродетелями, более жили, более работали, приобрели более опыта, более глубокие свойства и познания» [4, стр.185]. Если реинкарнация действительно настолько универсальна, как заявляют теософы, то можно ожидать, что эту теорию исповедуют, пусть и с разной степенью приближения, основные религии мира. Для теософов это очень важно, ведь они претендуют на возвещение истины, содержащейся во всех религиях! Насколько же их уверения соответствуют действительности?

Попытка увидеть реинкарнацию у египтян

На самом деле теория перевоплощения находится далеко в ином положении. Религии Шумера, Египта, Вавилона, Хетты, Ассирии, Финикии, Ханаана, Ирана, Рима и Китая не знают о реинкарнации. Египет сохранил еще неолитические представления: мир мертвых для него надземный, это мир звезд, души становятся звездами. Сцены посмертного бытия в Пирамидах изображают кипучую деятельность, а не покой нирваны. Теософы в оправдание своей любимой теории ссылаются на Геродота, считавшего Египет родиной учения о перевоплощении. Но египтологи доказали, что Геродот неверно истолковал некоторые тексты. В 76-78 главах «Книги Мертвых» упоминается о том, что душа во время загробных странствий превращается в различных животных: барана, крокодила, ястреба. Но эти существа в глазах египтян были воплощениями богов, и воплощение в них людей - не инкарнация, а обожествление, вход в блаженную жизнь. Здесь никак нельзя видеть странствия души. Египтяне связывали бессмертную часть человека с его физическим телом - отсюда мумификация, статуэтки-двойники и особо тщательная забота о гробницах.

Мир Греции

Греческая религия от жизни за гробом не ожидает ничего хорошего. Для богов - Олимп, для людей - Аид, «где мертвые только тени отшедших, лишенные чувства, безжизненно реют» (Одиссея, ХІ, 475-476) [1, стр.117-118]. Метемпсихоз появляется лишь как мотив у некоторых философов, но никогда не становится распространенным верованием. Около VI в. до Р. Х. в Греции возникает экстатический культ Диониса, где впервые ясно видна идея бессмертия души. Теософия орфической секты пользовалась духом и идеями дионисизма, и в ней уже принимается метемпсихоз. Орфизм развивался в учении Пифагора, которое поражает сходством с индийскими учениями. Пифагор, современник Будды, вспоминает, как и последний, свои прошлые жизни. Существуют легенды, согласно которым Пифагор побывал в Индии и оттуда заимствовал учение. Предположение о таком прямом заимствовании высказывалось нередко. Склонялся к метемпсихозу и Платон, несомненно под влиянием пифагорейской теософии. Но Аристотель уже отказался от этой идеи, и с тех пор она надолго исчезает из мышления греческих философов. В античном мире гипотеза о перевоплощении широкого распространения так и не получила, оставшись достоянием узких философских кругов.

Религия древнего Израиля

Теософы пытались найти реинкарнацию и в религии древнего Израиля. Указания на нее они видели в нескольких местах. Так, Бог говорит пророку Иеремии: «Прежде, нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде, нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1: 5). Но здесь вполне ясно видно, что речь идет не о перевоплощении, а о предвидении Бога: Он предназначил Иеремию к служению, еще когда тот не родился. Далее, в псалме 89 сказано: «Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: возвратитесь, сыны человеческие!» На самом деле эти слова перефразируют другое библейское изречение: «Ты прах, и в прах возвратишься» (Быт. 3: 19). Напрасно видят указание на перевоплощение и в книге пророка Малахии: «Вот Я пошлю к вам Илию пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного» (Мал.4:5). Если прочитать Библию внимательнее, то можно заметить, что согласно Писанию, пророк Илия не умирал, но был взят живым на небо, и вера в это сохранялась в Израиле. Малахия возвещает о вторичном явлении пророка перед днем Суда.

Иисус и реинкарнация

Чтобы обосновать заявление о наличии теории реинкарнации в Евангелии, теософы приводят рассказ о слепорожденном. Ученики спросили Иисуса: «Кто согрешил: он или родители его?» (Ин.9:2). Если человек слеп от рождения - как он мог согрешить? Только в одном из предыдущих воплощений. Но нужно обратить внимание на ответ Христа: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии». Иисус исцеляет больного. Это чудо, приведшее человека к вере и обнаружившее слепоту фарисеев, и было причиной рождения его слепым. В арсенале теософов есть еще слова Христа о Иоанне Крестителе: «Если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти» (Мф.11:14). Но опять таки, вспомним, что пророк Илия не умирал, согласно Библии. Потом, сам Иоанн отрицал свое тождество с Илией (Ин.1:21). Слова Христа имеют в виду то, что по пророчествам служение Мессии должно быть предварено появлением пророка Илии, призванного помазать Избавителя на служение. Книжники использовали этот аргумент против мессианского достоинства Иисуса. Поэтому Он и указывает на Иоанна как на исполнителя миссии Илии. Больше в Евангелии нет ни одного места, которое может быть истолковано в пользу реинкарнации. Наоборот, Христос обращал внимание на единичный характер человеческой жизни (ср.: Лк.16:19). А в послании к Евреям говорится прямо: «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9: 27).

Раннее христианство

Может быть, о метемпсихозе учили ранние христиане? Елена Рерих заявляет: «Доктрина о перевоплощении была отменена лишь в 553 году по Р. Х. на Втором Константинопольском Соборе» [3, стр.110]. Это - абсолютная ложь. Доктрины о перевоплощении в христианстве никогда не было, а на Втором Константинопольском (Пятом Вселенском) Соборе она даже не обсуждалась и не осуждалась. Были осуждены: идея предсуществования душ; идея получения тела душой как наказания; идея, согласно которой ангельские души могут переходить в человеческие тела и наоборот; идея о конечном исчезновении материи и всеобщем спасении [3, стр.111]. Идея метемпсихоза настолько чужда была внутренней жизни древней Церкви, что с ней даже не возникало необходимости серьезно бороться. Один из первых христианских богословов Афинагор (ІІ в.) вполне ясно выражает христианскую надежду: «Чтобы то же самое тело приняло ту же самую душу...» (О воскресении мертвых, 25) [1, стр.11]. Христиане всех времен верили в воскресение тех же самых тел, а не в перевоплощение. Св. Иустин Мученик (+166) до обращения в христианство был платоником. Обративший его старец развернул перед ним аргументы в пользу новой веры и сделал вывод: «Итак, души не переходят в другие тела... - Справедливо говоришь, сказал я» (Разговор с Трифоном Иудеем, 4) [1, стр.12]. У Татиана идея реинкарнации вызывает усмешку: «Смеюсь над бабьими сказками Ферепида, Пифагора, принявшего его мнение, и Платона, который был их подражателем» [1, стр.16]. Развернутая критика переселения душ встречается у Иринея Лионского и Тертуллиана. Остальные же церковные писатели считали, что эта идея далека от умов христиан. Теософы любят приводить в пример также Оригена якобы для доказательства существования учения о метемпсихозе внутри Церкви. На самом же деле Ориген только высказывал предположение о предсуществовании души до рождения в небесных сферах, но никак не о перевоплощении. Это мнение он не считал догматом, но выдвигал как гипотезу. Против самого метемпсихоза Ориген высказывался довольно ясно (Против Цельса, ІІІ, 75, IV, 17) [4, стр.190].

«Вспоминания» прошлых жизней

Приверженцы теории реинкарнации приводят в свою пользу еще некоторые факты. Например, некоторые люди имеют способность «вспоминать» прошлые жизни. Но это можно объяснить тем, что они верили в перевоплощение. Юнг показал, что в глубинах подсознания скрыта «коллективная память» многих поколений. Ведущие напряженную духовную жизнь люди могут проникать в сферу этой памяти и истолковывать происходящее как воспоминания о «прошлых жизнях».

Реинкарнация и эволюция

Теософы также утверждают, что реинкарнация придает эволюции «благой смысл». Перевоплощения открывают простор для реализации своих возможностей в течение многих жизней. Но если человечество «развивается» таким образом много тысяч лет, оно уже должно было бы взойти на гораздо большую высоту, чем мы имеем перед своими глазами. Трудно согласиться с тем, что существует такой прогресс. Даже «техническая революция» занимает ничтожно малый промежуток времени в мировой истории, к тому же примечательно, что она произошла не в тех регионах, где верят в перевоплощение. Почему бы не поверить в возвещаемую христианством возможность духовного развития за пределами жизни на этой земле? Не там ли именно должен открыться новый простор для совершенствования? «Популярное учение об одноплановом перевоплощении, в сущности, остается в этом времени, которое мыслится бесконечным и не знает выхода в вечность» [4, стр.193].

Рабство кармы и евангельская свобода

Реинкарнация со своим кармическим законом, «примиряющим» человека с любым страданием и несправедливостью, фактически лишает человека свободы и нравственной ответственности. Личность может сознавать, что несет последствия своих ошибок, или же причастность к грехам отцов по принципу «солидарности», но люди не могут отвечать за поступки существ, о которых ничего не знают. Человек превращается из свободной личности в слепую игрушку закона. Библия отвергает такой взгляд на судьбу человека и не разрешает видеть в страданиях только «кару» (пример - история Иова). Человек приходит в падший, «лежащий во зле» мир как активный участник борьбы добра и зла. Даже Божественный Промысел не парализует его свободы. В несовершенном мире призван свободно возрастать человек. «Промысл - не готовый заведенный механизм; он совершается творчески, из новизны свободы Божией, но также и из новизны маленькой человеческой свободы» [4, стр.194]. Свобода - поистине нелегкий дар, но без нее невозможно осуществление подлинного человека.

Еще один аргумент

Еще один аргумент. Если признать верной доктрину реинкарнации, тогда нужно считать, что всякая любовь между людьми - не более чем мимолетное, преходящее явление. Даже такие глубокие связи, как мужа с женой, матери с ребенком, друга с другом, бесследно исчезли бы в последующих воплощениях. Христианство же, религия Любви, возвещает правду о том, что человек - это уникальная личность, любовь которой не является чем-то случайным и не имеющим ценности. Теория реинкарнации лишает любви и Самого Христа. Он не может прощать по любви - ведь будет нарушен закон кармы. Бог не имеет права дарить прощение. Но наш Бог-Любовь «и дела приемлет, и намерения приветствует» (свт. Иоанн Златоуст. Огласительное слово на Пасху). Христианская проповедь свободы Бога в прощении изгоняет страх перед кармой. Если же оккультисты не верят во Христа как Спасителя, то пускай остаются в своих страхах. Христиане же имеют право надеяться на будущее.