logo
религия

[Основные функции (роли) религии

4 Взаимоотношение науки и религии

Незримая грань между наукой и религией занимает наш ум, поскольку она разделяет две важные стороны человеческой природы – физическую и духовную. Наука никоим образом не должна отрицать духовный опыт, равно как и религиозная вера не может исключить свободу развития. Наука и религия не могут заменить друг друга, равно как и не должны быть вульгарно соединены, т.е. сведены к научной религии или религиозной науке. Две неотъемлемые части мировой культуры – наука и религия, в сущности, имеют одинаковые корни, питаемые способностью человека удивляться и задавать вопросы. Первая разрабатывает рациональный подход к разгадке тайны мироздания, который позволяет нам детально изучать окружающий нас мир. Вторая берет начало, с одной стороны, в том священном ужасе, который внушает нам величие Вселенной, с другой, в желании познать Создателя и наше место в осуществлении Его замысла. Скорее, речь должна идти о двух способах познания - рассудочном и интуитивном. Здесь мы обнаруживаем связь между вдохновением, интуицией и откровением.

Незнакомые, озадачивающие результаты наблюдений побуждают человека исследовать разные версии, которые частично основываются на его физической интуиции. Вопросы происхождения человека, планет Солнечной системы и Солнца, развитие Вселенной и земной окружающей среды, место самого человека в ней – это вопросы, ответить на которые наша интуиция едва ли сможет, но воображение позволяет нам и даже заставляет изыскивать ответы, пользуясь ощущениями и другими познавательными средствами, какими бы ограниченными они нам не казались. Может ли случиться так, что интуиция не будет ограничиваться пониманием физических сторон нашего опыта, ибо существует духовная интуиция, которая помогает нам обосновывать наше физическое понимание Вселенной через духовную и религиозную веру?

Вера – это искренность интенций (намерений), полное доверие, не требующее доказательств. Вера – это доверчивая реакция на наше окружение, физическое и духовное. Вера не есть что–то обязательно неизменное или не совместимое с нашим познанием. В этом смысле вера тесно связанна с интуицией, которая тоже может эволюционировать по мере более глубокого проникновения в суть явления. Вера в гравитацию есть результат нашей хорошо развитой физической интуиции, основанной на многолетнем жизненном опыте и наблюдениях за влиянием на самих и на окружающий мир. Современное понимание силы тяжести, с использованием общей теории относительности Эйнштейна, которая описывает гравитацию как деформацию пространственно – временного континуума, отличается от постулированного Исааком Ньютоном «воздействия притяжения на расстоянии». Однако это новое представление не меняет нашей веры в силу гравитации, оно просто расширяет наше понимание этого явления! Многие представители науки верят в Бога.

Каким образом наши научные и религиозные наблюдения дополняют друг друга?

В 20-м веке мы пережили переход от «классической науки», которая развивалась и оттачивалась в эпоху, начинавшуюся западноевропейским Возрождением, к «современной науке». Последняя мне представляется скорее описанием и тех связей, которые сплетают воедино естественный мир, чем неким механизмом выявления правды или законов, которые управляют природой и скрыты от нас в ожидании, что их откроют по мере того, как будет зреть наше понимание природы. Наука сегодня – это метод систематических наблюдений, а не свод знаний и не коллекция фактов. Однако Наука, и я подчеркиваю – Наука с большой буквы, - превратилась в такую культуру, где поклоняются технологии и объективизму. Наука о многом говорит нам, а мы ей верим, поскольку она обладает способность предвидения, она связана с успехом наших технологических инноваций. Отрицательное же культурное наследие «классической науки» заключается в том, что подчас многие считают ученых избранными помазанниками, волшебниками нашего времени, которые плетут сложные уравнения и методики, словно колдуют, привержены принципам объективизма и логики. Мы не решаемся ставить под сомнение их утверждения, несмотря на то что краеугольный камень Науки - это скептицизм!

Каким образом научный метод познания может «питать» нашу духовную связь с религиозной верой? КА вера и духовная интуиция могут дополнять наши научные исследования?

Наблюдение есть физическое взаимодействие с природой. Наблюдать – значит «видеть» или «различать», но одновременно слово «наблюдать» (соблюдать) означает и «почитать», «благоговеть», или «знаменовать». Наблюдение подразумевает направление внимания на окружающий нас мир, по мере того как мы концентрируем внимание на отдельном явлении или физической системе. Например, интуитивное понимание того, как свет распространяется в пространстве и взаимодействует с материей, очень важно в работе, связанной с астрономическими наблюдениями. Для того чтобы понять объекты и явления, которые мы наблюдаем на большом расстоянии, мы должны держать в поле нашего внимания происхождение и трансформацию световой энергии, и её взаимодействие с материей на пути движения. Когда я смотрю на звезду, вижу свет, исходящий от этой звезды, который претерпел различные преобразования за счет взаимодействия с межзвездной пылью и газом. Свет физически изменился при взаимодействии с материей, точно так же, как и последняя физически изменилась, взаимодействуя со светом.

В то же время наблюдение можно рассматривать как духовное взаимодействие с природой. Молитва и медитация – это тоже формы наблюдения (созерцания). Меня удивляет то, что я вижу собственными глазами на ночном небе, меня не менее поражают те данные, которые получают с помощью телескопа, которые вводятся на жесткий диск моего компьютера, где я могу составить И-спектры звездных туманностей. Когда я наблюдаю процесс образования звезды, моя физическая интуиция говорит мне, что Вселенная динамична. Я могу непосредственно наблюдать звезды на разных этапах их образования и эволюции. На основании этого же опыта моя духовная интуиция говорит мне, что сотворение еще не завершено и нет никаких признаков того, что оно завершиться в какое-нибудь время в будущем. В этом случае моя религиозная вера подпитывается моей верой в физику. По мере того как эволюционирует наша Вселенная, мы участвуем в её сотворении, задавая все новые и новые вопросы. Под «участием» я понимаю буквально то, что мы являемся частью процесса, человек вносит свой вклад в процессе создания как физически, так и духовно, находясь под воздействием природы и оказывая воздействие на природу.

Люди опять пришли к пониманию Вселенной как системы всех систем, все части которой взаимно интегрированы таким образом, что понимание одного участка или отрезка обязательно требует если не понимания, то хотя бы признания важности всех остальных отрезков. При таком холистическом (целостном) подходе, а не просто подборе объектов и процессов мы все сильнее осознаем неразрывность материальной и идеальной сторон бытия. Я уверен, что эта связь будет положена в основу обсуждения нашего научного и религиозного опыта, а эти две составные части нашего опыта взаимно дополняют и поддерживают друг друга.

Сегодня во всем мире усиливается критика европоцентризма, сциентистских и технократических доктрин, растет внимание к вненаучным, или ненаучным, видам знания: мифам, вере, интуиции, социальным утопиям, к религиозно – нравственному опыту Востока. Причем нередко утверждается (особенно на уровне коммерциализованной массовой культуры), будто лишь религия способна исчерпывающе объяснить фундаментальные законы мироздания. Иными словами, под сомнение ставиться критерий научности знания, выработанный в многовековой борьбе разума против церковного догматизма и сыгравший ключевую роль в становлении европейской культуры. Эти сдвиги зафиксированы во многих зарубежных и отечественных историко-методологических исследованиях.

Особая обстановка сложилась в России, для которой злободневность этой темы не исчерпывается лишь академическими мотивами. Главным итогом «перестроечного десятилетия в духовной сфере стал развал еще вчера, казалось бы, монолитной и неприступной системы казенных идолов и идеалов, породивших мировоззренческий разброд и сумятицу умов. Наиболее резко в общественном мнении, а точнее в средствах массовой информации, изменился образ религии и церкви. Директивный атеизм сменился убеждением, что вера в бога – единственный источник и оплот подлинной духовности, а материалистическое мировоззрение потерпело окончательно поражение. «Без религии у России нет будущего!» - на этом сходятся и церковные, и, по-видимому, большинство светских авторов; даже робкая критика религии расценивается как свидетельство либо гражданской неполноценности, либо ностальгии по временам ГУЛАГа. Поворот этот постоянно напоминает о себе и в повседневной жизни. Экраны заполнили постные лики недавно номенклатурных богоборцев на фоне алтаря, сцены освещения армейских мероприятий, стадионов, бирж, школ и прочих новостроек; всюду – самодостаточные физиономии визионеров, пророков, лицензионных ворожей и колдунов.

Нужно стоять твердо, потому что, как ни странно, принцип вдруг оказывается «личностью», по-человечески доброй и по–человечески справедливой, как Христос–Спаситель, или жестокий и мстительной как ранний Яхве. То есть абсолютное и временное имеет исторические модификации. Конечно, это в высшей степени странно, но абсурд никогда не вредил вере, только делал её более искренней. Еще при истоках христианской религии было замечено, что все разумное можно и нужно знать; в чудесное, невероятное, необъяснимое следует верить. Тертуллиан заявил знаменитое: «возможно, ибо нелепо» не придумал в этом смысле ни чего нового.

В иерархии ценностей, которыми руководствуется наш современник «смысл жизни», без которого немыслима религиозная вера, значится далеко внизу и много уступает карьере, имуществу, власти и т.п. По подсчетам социологов, лишь 4 – 6 % опрошенных обозначают поиски смысла жизни и веры приоритетным занятием, и число имеет тенденцию сохраняться. Растет, как можно догадаться, авторитет церкви, количество и пышность обрядов, но это не подлинная, а поверхностная религиозность. То, что наш современник не интересуется смыслом жизни, означает, между прочим, ещё и то, что он не имеет образа будущего, не знает и не думает, в каком будущем будет жить его потомство, дети его внуков. Не только не знает и не думает, но это ему и не интересно. Как хотите, но, с моей колокольни, это главный порок мой и моего теперешнего соплеменника. Основная масса народа, так или иначе, завязана на повседневную жизнь, бедную экзистенциальными смыслами, или даже на вовсе обессмысленную жизнь. В спектакле под названием «История» человек иногда пытался выбросить из фабулы загробные времена и пространства и чаще всего не рассчитывал своих сил. Вместе с мирами веры ему приходилось ампутировать часть собственной душевности. Так, марксисты и позитивисты на нашей родине объявили крестовый поход на религиозную веру, войну против Креста. Религию они объявили следствием самообмана и отчуждения – того, что деформирует человека ложью. Не стану их за это слишком сильно упрекать, но радикализм лишал новую веру именно веры, поскольку не оставлял в мире ни чего, кроме движущейся материи и её форм. Для веры недостаточно одних рациональных аргументов и одних материальных стимулов и соображений. Для веры нужна подпитка, по крайней мере, философия веры, но она не возникает без опоры на некое самостоятельное идеальное начало.

Идеальное же исчезало, становилось условно реальным, поскольку оказывалось материальным, пересаженным в человеческую голову и только преобразованным головой. Самые туманные образования в головах людей замыкались на внешнюю человеку реальность, и психика была менее реальна, чем физиология. Возникла старая проблема: «В разуме нет ничего, чего прежде не было в чувствах», - утверждал Локк. «Кроме самого разума», - ответствовал ему Лейбниц.

Отделив церковь от государства, тогдашние власти поступили правильно, но присоединение к государству материализма принесло мало пользы, как государству, так и материализму.

Мысль и сознание являются самым очевидным способом человеческой манифестации, нашего явления в мире вещей, но одновременно и самым загадочным и туманным «отрицанием» мира вещей, формой надвещного существования.

Человеческое мышление, порождающее понятия и смыслы, явно выходит за пределы нейрофизиологии и биохимизма, поскольку, скажем, биохимия мозга сходна с механизмами такого же рода у других животных.

То, что в конечном итоге поддерживает материальные формы существования, пока длится их манифестация в мире, далее не разложимое и неопределимое в науках о природе, - называется энергией. Такая всепроникающая сила, поддерживающая космический порядок, структур и поток универсума, известна в древних космогониях и в качестве воли Демиурга, в неоплатонизме – как эманация Бога, у индусов – как шакти, а в иудо - христианской традиции – как всемогущество Господа.

Конфликт между верой и разумом – плод большого исторического недоразумения. Исторического – т.е. не случайного, причинно-обоснованного, но, все же, недоразумения. И разум, и вера вместе творили «ноосферу», и с позиции моей сегодняшней «вершины опыта», я лично не вижу между ними никаких непреодолимых, кричащих противоречий.

В католицизме особенно пытались показать необходимость и факт существования Бога и доказали только то, что никаких твердых доказательств на этот счет не существует. По строю моей души и складу ума мне ближе рационалистическая теология, но тот же разум подсказывает, что если Творец Миров суть нечто надмирное, то, вместо того чтобы заниматься рационалистическими поисками «доказательств» и «понимания» существа Бога, лучше благоговейно помолчать и поискать способы, религиозные практики соприкосновения с Ним, культивируя веру, если уж понять Его нам не дано. Это упрощенно изложенная позиция православия, и характерно, что, хотя православие никогда не отличалось смирением по отношению к инакомыслию, за ним не значится таких побед над наукой, какие имели место в случаях с Дж. Бруно, Галилеем, Коперником. Как не было в православии и всесильной инквизиции.

Конечно, бытие Бога – это вопрос не доказательства, а веры. Единственным «доказательством» его существования является то, что мы сами существуем и верим. Если подумать, какое не исчислимое переплетение причин и следствий должно было произойти во Вселенной, чтобы появилось наше, мое уникальное «Я», то существование надмирового, идеального начала не кажется слишком невероятным.

Сегодня многие физики (опять же – не все) стремятся окрасить в цвета «антропного принципа» картину мира, и поддержать, таким образом, авторитет физического познания и те фантастические утверждения, которые содержат современные физические теории. Принцип предполагает наличие, даже обязательность познающего человека для полноты физической картины мира: он будто бы подтверждает правоту объясняющих теорий эволюции Вселенной.

5 СВОБОДОМЫСЛИЕ (в отношении к религии) — течение общественной мысли, утверждающее права разума на свободное критическое рассмотрение религии, исследование природы, человека и общества. Свободомыслие проявляется в самых различных областях культуры: в фольклоре, литературе, искусстве, в естественных и гуманитарных науках, в философии. Термин “свободомыслие” был введен английским философом А Коллинзом (17 в.) в борьбе с религиозной нетерпимостью, церковным авторитаризмом и догматизмом. В понятие свободной мысли традиционно вкладывается как позитивный смысл (требование свободного исследования действительности), так и критический (в отношении к религии и церкви).

    Свободомыслие существовало уже в древности: этнографы фиксируют на стадии разложения первобытного строя поступки людей, бросавших вызов духам, сомневавшихся в сверхъестественных способностях колдунов и т. д. Свободомыслие формируется на основе наивного реализма, здравого смысла, обретения достоверных, подтверждаемых практикой знаний о мире и человеке. Его распространение и укрепление связано с возрастанием уровня свободы общества от стихийных сил природы и совершенствованием орудий труда. В дальнейшем развитие свободомыслия обусловливалось прогрессом в области науки, промышленности, образования и других областях культуры. Накопление знаний приводило к качественным сдвигам в стиле мышления и методах познания действительности.

    Появление философских учений древности, противопоставлявших себя магическим и мифологическим представлениям, — одна из ступеней становления свободомыслия. Свое первое систематическое выражение идеи свободомыслия получили в натуралистических философских учениях. Именно философская мысль Древней Греции и Рима впервые поставила вопрос о природе религии и ее антропогенных основах. Связь свободомыслия с познанием природы и человека была настольно органичной, что это отразилось в названиях сочинений того времени. Трактаты, озаглавленные “О природе”, приписывались Анаксимандру, Ксенофану, Гераклиту, Пармениду, Эмпедоклу и др.

    Для средневекового свободомыслия Запада и Востока характерна критика церковного авторитаризма и догматизма, предпочтение разума вере, защита независимости философии от религии, попытки установления диалога между верующими различных конфессий (П. Абеляр, Сигер Брабантский, ИбнРушд, ал-Бируни и др.). Основные формы свободомыслия этого времени — пантеизм и деизм, а также многочисленные “ереси”. Поворотным пунктом в истории европейского свободомыслия стала культура Возрождения, ориентированная на рациональное осмысление не только человека и мира, но и самой религии. Благодаря соединению античного рационализма с накопленными к этому времени конкретно-научными знаниями в области естествознания, истории, филологии, астрономии, медицины (Лука Пачиоли, Леонардо да Винчи, Эразм Роттердамский, Дж. Бруно, М. Сереет, Н. Коперник, Дж. Вико) постепенно стал возможен выход свободомыслия за рамки религии. Мыслители эпохи Возрождения подчеркивали достоинство, неограниченные возможности человека, гармонию интересов личности и общества, просвещенность и веротерпимость. Значительную роль играли изобразительное искусство и литература (Микеланджело, Тинторетто, Рабле, Саккетти, Шекспир и др.); резкой критике подверглась “служанка богословия” схоластика (Николай Кузанскии), в отношении которой все большую автономию обретали этика, искусство, философия, политические учения.

    Ярким проявлением религиозного свободомыслия и антиклерикализма стала Реформация, породившая различные формы протестантских (а впоследствии — сектантских) вероисповеданий (подробнее см. в ст. Протестантизм и Реформация).

    Радикальный поворот в истории свободомыслия совершается в Новое время. Б. Спиноза Заложил принципы научного исследования Ветхого Завета, П. Бейль решительно отстаивал свободу совести и идею независимости морали от религии. Он первым дал позитивную оценку атеистам, охарактеризовав их—от Эпикура до Спинозы — как людей высокой нравственности, и высказал идею о возможности существования атеистического общества, которое в моральном отношении не уступит религиозному. В яркой и воинствующей форме дух свободомыслия проявился в творчестве французских философов-материалистов 18 в. (Ж. О. де Ламетри, П.Гольбах, К. Гельвеций, С. Марешаль, Д. Дидро), которые резко обличали корыстолюбие “попов и тиранов”, противопоставив церковному догматизму атеистическое мировоззрение, основанное на достижениях науки своего времени. Проявлением этого мировоззрения стало издание многотомной “Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел” (1751—80). Идеи свободомыслия развивали английские философы. Вместе с тем рационалистическая критика религии страдала односторонностью, поскольку исходила по преимуществу из “теории обмана”, связывавшей происхождение религии с невежеством масс и корыстолюбием духовенства. Однако ее традиции живы и сегодня (Б. Рассел и современное англо-американское свободомыслие) и играют заметную роль в опровержении фидеизма и церковного догматизма.

    Судьба свободомыслия неразрывно связана с формированием философии религии как самостоятельной области знания, у истоков которой стоял прежде всего И. Кант (“Религия в пределах только разума”, 1793). При всей неоднозначности восприятия взглядов Канта на религию представителями немецкой классической философии (Ф. Шлейермахером, И. Фихте, Г. Гегелем, Л. Фейербахом) они прочно вписали религиеведческую проблематику в систему философского знания. Они смогли осуществить значительный прорыв в тайны религиозного сознания, показав историческую закономерность его возникновения. Л. Фейербах связывал атеизм с развитием духовной культуры, образования, гуманизма. Более полносвободомыслие, как и религия, были введены в социальный контекст К. Марксом и Ф. Энгельсом, утверждавшими, что происхождение и сущность религии могут быть объяснены лишь из понимания человека как социального существа. Религию порождают социальные антагонизмы, а потому, пока они не будут преодолены, религия будет существовать.

    20 век отмечен систематическим изучением свободомыслия в различных областях культуры, выявлением закономерностей и критериев его развития, изданием специальных монографических и справочных трудов (Ф. Маутнер, Г. В. Плеханов, И. П. Воронин, Б. Данэм, А. Робертсон, Г. Лей, А. Новицки, К. Ламонт, П. Ингерсолл, Д. Лукач, П. Куртц).

    В истории России идеи свободомыслия выразились прежде всего в массовых антиклерикальных движениях, ересях (14 в.) и религиозном сектантстве (17 в.). Одно из ранних проявлений свободомыслия в России — двоеверие. Стремление преодолеть религиозную нетерпимость особенно характерно для светской культуры 18—19 вв. Представители русского просвещения: М. Ломоносов, В. Татищев, А. Кантемир, Д. Аничков, Я. Козельекий и др., в целом склонявшиеся к деизму, заложили в России традицию новоевропейского свободомыслия, ориентированного на естествознание, концепцию естественного права и приоритет разума. Антиклерикальные и свободолюбивые мотивы пронизывают сочинения А. Радищева, поставившего под сомнение идею бессмертия человеческой души в трактате “О человеке, его смертности и бессмертии” (1790—92). Духом свободы и гуманизма проникнуто творчество А. Пушкина, окончательно утвердившего автономию светской, внерелигиозной культуры в России, Борьба за освобождение общества от церкви и религиозного мировоззрения была развернута в трудах русских радикальных демократов М. Бакунина, Н. Огарева, А. Герцена, Н. Чернышевского, Д. Писарева и др., рассматривавших религию не только как антинаучную и архаичную традицию, но и как идеологам порабощения народа самодержавием. Тему свободомыслия в области гуманитарного знания и политического сознания разрабатывали теоретики народничества: П. Ткачев, П. Лавров, Н. Михайловский и др. Распространению свободомыслия в отечественной культуре способствовало бурное развитие естествознания в России со 2-й пол. 19 в. (И. М. Сеченов, Д, И. Менделеев, К. А. Тимирязев и др.).

    Современное свободомыслие организовано в национальные и международные союзы. Крупнейшие из них — Всемирный союз свободомыслящих (основан в 1880 в Брюсселе) и Международный гуманистический и этический союз (основан в 1952 в Амстердаме), объединяющий ок. 90 национальных организаций “секулярного гуманизма” из 33 стран мира. Сегодня в мире издается около 150 атеистических и гуманистических журналов, в которых освещаются теоретические исследования и социальная практика современного свободомыслия: независимая научная экспертиза т. н. паранормальных феноменов, защита свободы совести и принципа отделения церкви от школы и государства; большое внимание уделяется развитию традиций научного религиеведения, разработке светской этики и секулярного мировоззрения.

    В 1925 был создан Интернационал пролетарских свободомыслящих (ИПС), куда входил Союз воинствующих безбожников; с 1947 его функции стало выполнять Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний. Но его деятельность велась в жестких рамках “воинствующего” большевистского безбожия, что противоречит самому принципу свободомыслия.

    В постсоветский период позиции свободомыслия в России, с одной стороны, оказались ослабленными, ввиду резкой активизации традиционных и новейших религий, паранормальных и неоязыческих верований, с другой — укрепились, благодаря демократизации общества, деидеологизации атеизма и свободомыслия. Впервые в истории России стало возможным свободное и добровольное выражение и распространение идей светского атеистического и нерелигиозного мировоззрения. В 1995 создано Русское гуманистическое общество (РГО), объединяющее широкий спектр свободомыслящих — атеистов, агностиков, скептиков, рационалистов и секулярных гуманистов. РГО издает ежеквартальник “Здравый смысл. Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов”.

Одним из важных прав граждан при демократии являетсясвобода совести и вероисповедания.