Культ грамотности и образования

Грамотные и образованные люди очень еысоко ценились и почитались и и дохапьском Китае, где они входили в сосло­вие uiti, поставлявшее древнекитайским правителям чиновни­ков и министров. Однако то положение, которое заняли гра­мотные и образованные «интеллектуалы» в ханьском и после-хаиьском Китае, намного выше: не каста жрецов, как это нередко случалось в других древних обществах, а именно светская элита «интеллектуалов» сконцентрировала в своих руках монополию на образование и тем самым тоже превра­тилась в своеобразную касту, очень высоко стоявшую над малообразованной и неграмотной массой.

Частично здесь сыграли свою роль особенности древне­китайской религии, не приведшие к возникновению могущест­венных богов с храмами и жрецами. Немаловажное значение имели и сложившиеся в древнем Китае формы социальной структуры с первостепенной ролью чиновничье-бюрократиче-ского аппарата. Однако все это само по себе могло бы лишь создать условия для очень высокого социального положения хорошо образованных чиновников, составлявших касту упра­вителей, но еще никоим образом не определяло необходимо­сти культа грамотности и образования вообще. Для того чтобы высокое положение образованного человека в общест­ве такого рода повлекло за собой подлинный культ образова­ния, необходимы были дополнительные условия. Во-первых, решающее значение имел только что рассмотренный культ конфуцианских канонических книг. Во-вторых, определяю­щую роль играли особенности китайской системы языка и письменности. Наконец, третьим, самым важным условием было то, что именно грамотность и образование открывали перед всяким человеком путь наверх.

В самом деле, коль скоро конфуцианские сочинения счи­тались средоточием веками накопленной и единственно воз­можной мудрости, то тот, кто овладел грамотой и мог читать и понимать эти тексты, изучать и трактовать их смысл, заслу­живал глубокого уважения и даже преклонения. Если приба­вить к этому, что для получения образования грамотный человек должен был хорошенько изучить несколько тысяч

иероглифов, каждый из которых являет собой сравнительно трудно запоминающуюся комбинацию множества различных черточек и нередко имеет различные значения в разных кон­текстах, то это уважение будет еще более понятным и оправ­данным. Фактически для достижения грамотности человек должен был проделать сложный и трудный путь, который действительно становился непреодолимой социальной дистан­цией, очень резко отделявшей элиту образованных от масс неграмотных. Наконец, если принять во внимание, что гра­мотные и образованные становились, как правило, знатоками конфуцианства и, как следствие этого, занимали в стране чиновничьи посты, то причины расцвета культа грамотности и образования в ханьском и поелеханьском Китае станут вполне очевидными.

Грамотность и образование были критерием и средством достижения успеха в жизни, который в конфуцианском Китае всегда ассоциировался с получением должности и продвиже­нием по службе. Культ грамотности имел различные прояв­ления. Это был и просто культ иероглифа, культ надписи. Крупно написанные иероглифы пли их сочетания, обычно те, которые имели благожелательный смысл, всегда вывешива­лись в Китае па попах, в домах, на улице. Получить в пода­рок ленточку с такими иероглифами было всегда очень прият­ным для любого китайца, в том числе и для совершенно не­грамотного. К каждой такой надписи, даже вообще к каждой надписи, иероглифу, надписанному клочку бумаги и тем более к книге китаец всегда относился с огромным уважением и почтением⁹. Использованную и ненужную бумагу в Китае только сжигали — для этого существовали специальные печи.

⁰ Культ надписи-пожелания или надписи-афоризма всегда был нераз-рыпно связан с искусством начертания иероглифов, с каллиграфией, кото­рая в Китае издревле и по сей день справедливо считается одним из при­знанных и иысокопочитаемых жанров высокого искусства. Красиво на­чертанный иероглиф, фраза, умело вписанная в полотно текста, свитка или ленты,— все это также было элементом того же культа грамотности.

статус человека. Даже просто учась и сдавая экзамены (пусть безуспешно), грамотный человек и тем более старик получал от окружающих и почет, и славу, и всеобщее ува­жение ¹⁰.

Итак, культ грамотности и образования в конфуцианском Китае был обусловлен различными факторами — и историче­скими, и социальными, и культурными. Но наряду с этим одной из основных причин возникновения такого культа была и техническая сторона дела. Речь идет о самом слове, о язы­ке, о иероглифе. Дело в том, что письменный язык в Китае не был, как это характерно для стран с алфавитной системой письменности, простым инструментом познания, т. е. средст­вом, с помощью которого можно было легко писать и читать книги на разные юмы. В условиях развитой иероглифической письменности Китая пот письменным язык практически ока­зался едва ли не препятствием к познанию. Крайне услож­ненный и непонятный простому человеку, язык древних иероглифов не имел ничего общего с устной речью. Вычур­ный и необычайно трудный для усвоения, он был фактически обожествлен в касте его знатоков-ученых, ревниво оберегав­ших свои привилегии и не помышлявших о его упрощении¹¹. Сложившиеся в древности закостенелые формы письменного языка на протяжении веков почти не менялись, поэтому изу­чать такой язык китайцу было столь же нелегко, как и лю­бому иностранцу. Многие, даже выучив несколько сотен иеро­глифов, так и оставались фактически неграмотными, ибо сами не могли овладеть искусством письма и не умели на­писать ни строчки. Только долгие годы и незаурядные спо­собности могли дать человеку возможность настолько овла­деть языком, чтобы свободно читать, понимать и писать, т. е. быть грамотным и образованным. Такие чисто технические на первый взгляд сложности фактически тоже играли роль

¹¹¹ I! 1мндигм средневековье, и частности в эпоху Цин (XVII—XX вв.), 1,1 прилежание и насюйчнносп» некоторым наиболее дряхлым старцам, продолжавшим свои многократные попытки сдать экзамен, специальными Императорскими указами даровалась почетная ученая степень [72, 168].

¹¹ Справедливости ради следует заметить, что задача реформирования МКОЙ системы письма — дело чрезвычайной сложности. Если учесть, что ICi ККТВЙСКНе книги начиная от конфуцианских канонов и кончая бога-п'Лпнй нстриографней (24 династийные истории, несколько сводных энци-

пи, состоящих из многих сотен, даже тысяч томов) и классической

К) миччлвенной литературой (стихи, поэмы, новеллы, романы, драмы ) п.пикапы именно этими письменами, то простое упрощение систе- мы письма -.чамена сложных знаков более простыми, как это было сде- ■ 111 -1 в КНР около десятилетия назад, практически означало исключение ими) втого богатства национальной культуры из поля зрения даже на- \ЛИВШИХСЯ грамоте и получивших современное образование китайцев. Ко- Ш in", упрощение иероглифов позволило широким массам народа научиться чиi т., не iii.'ii.ko те тексты, которые изданы недавно. Для того же, что-