2. История Сирийской Малабарской Церкви

Это наименование Малабарской Церкви скорее показывает ее связь с Сирийской, или Халдейской Церковью, литургического языка и уста­ва богослужений которой она придерживается до сих пор. В течение веков епископ, посылаемый Халдейским патриархом, осуществлял ду­ховную и светскую власть через административное лицо Малабарской Церкви — архидиакона. В древние времена индийские христиане еще назывались марфомитами, то есть последователями святого апостола Фомы⁸⁴.

Древнейшим преданием об апостоле Фоме являются "Деяния святаго апостола Фомы", написанные на сирийском языке в III веке. Со­гласно "Деяниям", апостолу Фоме выпал жребий проповедовать в Ин­дии, однако он не хотел туда идти. Тогда Господь продал его одному индийскому купцу по имени Хаббан, который был приближенным ца­ря Гуандафара и искал архитектора для постройки дворца. Прибыв к царю и получив деньги на покупку строительных материалов, Фома раздал их нищим, а сам стал проповедовать Евангелие в окрестностях города. Спустя некоторое время царь, убедившись, что никакого дворца нет, и что вместо него ему обещают вечные блаженные обители на не­бесах, страшно рассердился и бросил Фому в тюрьму. Между тем брат царя Гад умер и увидел на небе прекрасный дворец, который был по­строен Фомой. Ему было сказано, чтобы, вернувшись на землю, он рассказал обо всем этом своему брату Гуандафару. Оба брата приняли христианство, так что апостол Фома вновь получил возможность про­поведовать Евангелие. Затем он посетил целый ряд других стран и в одном из городов близ нынешнего Мадраса был убит (72 г.)⁸⁵.

Написанные, очевидно, между 180 и 230 гг. в месопотамской Эдессе, "Деяния" все-таки имеют историческое зерно. Это подтверждают золотые монеты царя Гуандафара, найденные в Кабуле и хранящиеся в музее Лахора (Пенджаб). Очевидно, власть Гуандафара простиралась на области Кандагар (Афганистан), западный и южный Пенджаб.

Сведения об апостоле Фоме рассеяны в творениях Отцов и учителей Церкви. Климент Александрийский в "Строматах" говорит о мучени­ческой кончине апостола Фомы⁸⁶, не указывая место кончины. Святи­тель Григорий Богослов в своем 33-м слове к арианам называет Фому апостолом Индии. Святитель Иоанн Златоуст⁸⁷, комментируя Послание к Евреям, говорит, что останки апостола Фомы, как и прочих угодни­ков Божиих, погребены на чужбине, хотя и не указывает, где именно. Святые Амвросий Медиоланский⁸⁸, блаженный Иероним, Руфин, Си­меон Метафраст, церковный историк Сократ⁸⁹, — все подтверждают, что апостол Фома проповедовал в Индии. Преподобный Ефрем Сирин в одном из песнопений, посвященных апостолу Фоме, говорит, что тот потрудился в Индии, а мощи его были перенесены затем в Эдессу. Псевдо-Софроний, которого принимают за блаженного Иеронима, в своем сочинении "О знаменитых мужах" (De viris illustribus) пишет: "Апостол Фома, как гласит предание, проповедовал Евангелие Господ­не парфянам, мидянам, персам, гирканам, бактрианам и маргианам. Умер он в индийском городе Каламине". Одна сирийская рукопись V-VI веков имеет список равноапостольных святителей III и IV в., где сказано, что Индия и все окрестные страны до моря получили рукопо­ложение от Иуды Фомы. Он был здесь главой Церкви, которую осно­вал и устроил⁹⁰. Таким образом, и устное предание южной Индии, и от­крытие большого количества римских монет в Керале и Мадрасе, дока­зывающее возможность путешествия из северной Индии в южную, и место погребения святого Фомы, и ранние следы христианства в этой стране, — все убеждает, что апостол Фома потрудился здесь.

Однако необходимо помнить, что Сирийская Церковь, в особенно­сти Эдесса, находилась в тесных канонических отношениях с Церко­вью Индии, которая в течение многих столетий брала из Сирийской Церкви епископов, а иногда и священников, и разделяла с нею одно догматическое учение. Еще с середины II века Евангелие через Адцая в Палестине решительно вошло в Эдессу, а к началу III столетия христи­анство было уже официальной религией страны. Даже после захвата Сирии⁹¹ римлянами число христиан не уменьшилось, а Эдесса стала центром национальной Сирийской Церкви, которая активно участво­вала в спорах о времени празднования Пасхи, в заседаниях I Вселен­ского собора, а главное — в активной миссионерской деятельности, выходящей далеко за пределы страны. Именно в этот период особенно остро чувствуется неприязненное отношение к Западу, и на этой почве возникает потребность иметь свое христианство, независимое от грече­ского христианства Римской империи. В период несторианских и монофизитских споров Сирийская Церковь начала окончательно отде­ляться от всей Церкви. Однако и внутри самой Сирийской Церкви произошел раскол: в западных районах почти все стали монофизитами, а Восток стал несторианским. С этого момента начинается возвышение Селевкии-Ктесифона на Тигре, провозгласившего свою независимость (420) от Антиохии и ставшего духовным центром несториан. Несторианские Церкви, развивая миссионерскую деятельность, достигли степей Центральной Азии, Тибета и Китая (VIII в.). Они оказывали свое влияние и на запад, через испанских арабов вводя греческую культуру в Западную Европу, оказывали влияние на монголов. Однако с момента турецкого господства несторианская Церковь приходит в упадок, а вторжение курдов ее окончательно сразило. Тем не менее, находясь на протяжении веков в отрыве от остального христианского мира, она все же сохранила свое церковное предание и литургический тип.

О раннем христианстве в Индии имеются весьма скудные сведения. Хроника Соорта (или Сеерта) дает весьма интересные сведения об ин­дийском христианстве. Согласно этой хронике, епископ Басры (город в нижнем течении Евфрата) Давид во времена патриарха Папа около 295 г., оставив свою епархию, посвятил себя успешной миссионерской деятельности в Индии, подтверждением чему может служить тот факт, что, согласно Геласию Кизическому, в числе подписавших акты Пер­вого Вселенского собора был и епископ Персии и Великой Индии Ио­анн. И хотя Геласий свою историю Никейского собора написал в кон­це V в. (475), когда прошло уже полтораста лет с момента этого собы­тия, однако нет никаких оснований подозревать здесь отсутствие исто­рической достоверности⁹².

Предание Малабарской Церкви гласит, что обратившиеся благодаря проповеди апостола Фомы в христианство местные жители Индии, лишенные на длительное время иерархии, снова возвратились в идоло­поклонство. Епископу Эдесскому Иосифу во сне было открыто, что Индийская Церковь не имеет пастыря. Иерусалимский епископ пору­чил одному купцу по имени Фома, который родом был из Каны Месопотамской, узнать во время ближайшего путешествия в Индию о со­стоянии местных христиан. Вернувшись на родину, он рассказал о бед­ственном положении тамошней Церкви, и вместе с группой христиан в 400 человек, среди которых были епископ Эдесский Иосиф, пресвите­ры и диаконы, снова прибыл в Малабар, высадившись в 345 г. в Маланкаре. Очевидно, эти христиане Иерусалима, Багдада и Ниневии бе­жали из Персии, спасаясь от преследования царя Сапора II (309—379)⁹³.

Колонисты были благосклонно приняты местными жителями, а от царя Сарума они получили землю и привилегии, начертанные на двух медных досках, которые хотя и погибли после 1544 г., однако их со­держание дошло до наших дней в португальском переводе, хранящемся в Британском музее.

Около середины IV в., согласно армянскому писателю Филосторгию, император Константин направил Феофила Индийского к омиритам и савеям. Посетив ряд индийских островов, тот исправил многое из того, что местные христиане искажали. Приблизительно в 470 г. Мана, епископ Ривардаширский, преподаватель Эдесской школы, на­писал на персидском наречии пехлеви церковные поучения, статьи, песнопения, и перевел с греческого на сирийский сочинения Феодора Мопсуетского, направив затем все это в Индию.

Первые вполне достоверные сведения о христианах Южной Индии дает Косма Индикоплевст (Индикоплов) в своей книге "Христианская топография" (VI в.)⁹⁴, в которой описывает положение христиан этой страны. Он нашел духовенство и верующих на острове Тапробан (Цей­лон), в Малабаре, на острове Диоскорос. Местный епископ принимает хиротонию в Персии. На этом основании следует предположить, что местные христиане, поддерживая связь с Персией, были несторианами, потому что в конце V столетия несторианство в Персии возобладало. Эта связь с Персией поддерживалась и в VII в. Известно письмо несторианского патриарха Исояпа III (650-660) Map Симеону, митрополиту Ривардаширскому (Персия), где автор говорит об Индии, входившей в то время в юрисдикцию этого митрополита.

Ассемани, изучавший историю Индии, упоминает о прибытии⁹⁵ в Индию епископа Фомы Канаса (825), имевшего юрисдикцию над горо­дами Кранганор и Ангамали. К тому же периоду (823) относится осно­вание Квилона сиро-персидскими христианами, которые прибыли в Индию вместе с купцом Марваном Сапришо и сирийскими отцами Map Сапро и Map Афрасом и испросили у местного царя (последнего из династии Перумал) участок земли, на котором построили церковь, куда потом приезжали посылаемые католикосом Востока епископы и митрополиты. Они также получили (878) привилегии от ванадского ца­ря по имени Агиан на семи дощечках, из которых сохранились лишь пять. Местом поселения этих христиан была южная часть современ­ного Траванкора. В 1547 г. при раскопках в южной Индии на горе апостола Фомы, близ Мадраса, португальцы нашли два персидских креста. Оба высечены из черного камня, на вершине одного изображен голубь, а по краям надпись на пехлеви, которым пользовалась персидская ари­стократия при династии Сассанидов (226-651). Лишь на международ­ном съезде востоковедов в Оксфорде (1928) археологи-специалисты су­мели прочитать эту надпись, которая гласит: "Господи Иисусе Христе, помилуй Афраса, сына Кахарбухта сирийца, который сохранил этот крест"⁹⁶. Специалисты относят эти кресты к VII или VIII вв. Очевидно, упомянутый Афрас сохранил эти кресты и сделал надпись, когда при­был в Индию в IX в. вместе с Сапришо. Третий найденный там же крест относится к X в. Найденные в 1921 и 1924 гг. на севере Траван­кора и на севере от Кочина два креста также подтверждают факт ран­него существования христианства в этой стране.

В данный период торговые отношения между Сирией и Индией уп­рочились еще больше, а постоянные поселения сирийских и персид­ских христиан на берегах Малабара гарантируют прямую связь Индий­ской Церкви с Церковью Сирии. Войны между Персией и Византией (420-422) вызвали страшные гонения на христиан Персии и в конце концов способствовали отделению Церкви Персии от Антиохийской Патриархии (424). Католикос Селевкии-Ктесифона возглавил Восточную Сирийскую Церковь, в которую входили 27 митрополий и 230 епархий Восточной Сирии, Месопотамии, Ирана, Аравии, Южной Ин­дии и Китая. Благодаря усиленной миссионерской деятельности несториан христианство распространилось среди тюркских и монгольских племен. Даже Мохаммед, основатель ислама, испытал на себе влияние несторианского учения. В Китае сохранился памятник Средней импе­рии в виде колонны Син-ган-фу, поставленной в 779 г. и подробно описывающей проникновение в Китай несторианских миссионеров в 681 г.⁹⁷, а в войсках Чингис-хана были христиане-несториане. При ба­гдадском дворе несторианский католикос считался главой всех христи­ан и представителем всего христианства. Поэтому и для Индии он был духовным главой в течение тысячелетия.

Малабарская Церковь приняла несторианство в патриаршество Вавея, Вавилонского католикоса (497-502), и хранила его более девятисот лет. Некоторые склонны считать, что индийские христиане в течение длительного времени зависели от митрополита Ревардаширского, ка­федра которого находилась на юге Персии. Эта часть Халдейской Церкви была некоторым образом отделена от Селевкии с 585 г. до пат­риаршества католикоса Тимофея I (780—823), который боролся за вос­соединение этой митрополии со всей Церковью и который вывел Ин­дийских христиан из подчинения митрополиту Ривардаширскому, дав им митрополита-индуса. Согласно Абдишо (714—728), митрополит Ин­дии занимал в Халдейской Церкви десятое место и стоял перед Китай­ским⁹⁸.

Усиление влияния Селевкии вызывало беспокойство среди индий­ских христиан, пытавшихся сохранить некоторую самостоятельность. На попытки католикоса Юсуфа II (628—646) возвратить под свою власть Церковь Индии малабарские епископы ответили: "Мы ученики апостола Фомы и никакого отношения к кафедре Мара не имеем". Это заявление, однако, обосновано скорее националистическими причина­ми, чем догматическими разногласиями, потому что вышеупомянутый католикос Тимофей I хотя и дал индийским христианам митрополита, однако одновременно в своем послании к ним намекал на первенство Селевкии.

В христологических спорах христиане Малабара не участвовали, и для них несторианство оставалось на деле мертвой буквой. Живя в уда­лении от остального христианского мира, среди подавляющего боль­шинства индуистов и мусульман, они всегда считали себя членами единой Церкви, стремившейся к сохранению своего духовного насле­дия. Вне всякого сомнения они через купцов и путешественников зна­ли о церковной жизни на Западе, догадывались о путях развития бого­словской мысли, однако боязнь совсем затеряться среди мрака ислама и язычества удерживала их от окончательного разрыва с Селевкией. Отсюда становится понятным, почему малабарские христиане друже­любно приняли португальцев, доверчиво взирая на них как на испо­ведников истинной веры Христовой и пытаясь найти в них друзей и покровителей.

Многие средневековые путешественники свидетельствуют о сущест­вовании Церкви в южной Индии. В 594 г. католический монах Феодор, посетив Милапор, увидел там большой и богато украшенный храм, в котором служили монахи. В англо-саксонских хрониках упоминается, что в 883 г. в Малабарскую Церковь была направлена делегация во гла­ве с епископом Шербернским для выполнения обета короля Альфреда на могиле святого апостола Фомы, предстательством которого он побе­дил датчан. Эти эпизодические контакты продолжались в дальнейшем. В 1122 г. митрополит Индии, прибыв в Рим, получил от папы Каллиста II паллиум. В 1252 г. папа Иннокентий III основал миссионерское общество из францисканских и доминиканских монахов для проповеди Евангелия на Востоке. В числе многих представителей этого общества был известный миссионер Джон из Монкорне, находившийся в Малабаре около года (1291-1292) во время своего путешествия в Китай. Он проповедовал Евангелие индусам в Милапоре, крестив из них многие сотни. В 1293 г. венецианец Марко Поло⁹⁹, возвращаясь из Китая, ви­дел в Милапоре храм апостола Фомы, который почитали не только христиане, но и мусульмане. В 1321 г. французский доминиканский монах Иордан Каталонский из Северака, францисканец Фома из Толедино, Иаков из Падуи, Петр из Сиенны и грузинский монах Димит­рий, отправившись из Авиньона, прибыли в порт Тхана (около Бом­бея). Здесь была небольшая несторианская община, которая и поведала миссионерам о христианах Малабара. Иордан первым отправился в Малабар, а оставшиеся были схвачены и умерщвлены за то, что не воз­дали должного почтения пророку ислама. Иордан Каталонский после успешной проповеди возвратился в Авиньон, был рукоположен во епи­скопа (1328) и в 1331 г. возвратился в Индию как епископ Квилонский, соорудив в Квилоне храм в честь святого Георгия. Итальянский купец Николо де Конти, который в период с 1415—1436 гг. не раз был в Ин­дии, говорит, что помимо Милапора, христиане здесь рассеяны, как евреи по Европе. Наконец Людовик де Вартема, посетивший в 1505 г. район Индии к северу от Квилона, говорит, что там живут христиане святого Фомы, что каждые три года туда приезжает священник из Ва­вилона, чтобы крестить их. Эти христиане перед Пасхой соблюдают очень строгий пост, совершают литургию как и греки, однако четырех именований: Иоанна, Иакова, Матфея и Фомы.

Таким образом, на основании этих отрывочных сведений можно су­дить, что в допортугальский период Малабарская Церковь представляла значительную организацию, полузависимую от Вавилонского католи­коса, стремившуюся к самоопределению и в то же время к налажива­нию контактов с Западом….