Черная месса

В ряде сообщений о колдовстве бросаются в глаза упоминания о «черной мессе» — богохульной пародии на католическое богослужение, включавшей сексуальные непристойности. Некоторые ученые детально разрабатывали эту идею. Так, Жюль Мишле, вполне уважаемый французский историк Х1Хв., рассматривал черную мессу как символ неповиновения крестьян католической церкви. «Пренебрежение царством небесным, братство всех людей, поклонение боже-I ству, олицетворявшему силы природы, принявшее неестественную и извращенную форму — вот истинный смысл черной мессы». Монтегю Саммерс, рассматривавший Ч.м. с позиций католической ортодоксальности, видел в ней краеугольный камень учения о физической реальности дьявола.

Предполагалось, что каждый шабаш ведьм включает службу сатане, но такой Ч.м. нет ни в одном современном сообщении о колдовстве, а сам термин получил распространение только в конце Х1Хв. в связи с сатанизмом (впервые был использован в Англии в 1896г.). Независимо от того, насколько они щекочут нервы, все отчеты о Ч.м. (за исключением одного) должны быть отброшены как безосновательный вымысел. И Мишле, и Сам-|мерс принимали признания ведьм за истину, но как можно относиться с доверием к тому, что было предварительно заготовлено следователями и подтверждено обвиняемыми только после жестоких пыток? Стремясь облегчить страдания, некоторые обвиняемые развивали задаваемые им вопросы. Как историческое явление Ч.м. — одно из величайших интеллектуальных заблуждений, когда-либо вынесенных на общественное рассмотрение. Вполне естественно, что инквизиторы и охотники за ведьмами, подражавшие им, определяли колдовство в рамках исповедуемой ими религии, где колдовство рассматривалось как осознанная пародия на христианство. Подчеркивая преступный характер колдовства и узаконивая необходимость его искоренения, демонологи придавали особое значение мессе, как самой священной из церковных служб. Так, отец Гофриди на суде над ним в Экс-ан-Прованс в 1611г. кратко рассказал (под пыткой) о мессе, во время которой он перекрестился наоборот и заменил благословение словами «Изыди, во имя дьявола» [см. Экс-ан-Прованские монахини]. Кто же мог осмелиться задавать вопросы демонологам, если их фантазии были защищены авторитетом церкви?

Наряду с историями об осквернении гостии (стандартных во всех обвинениях, с незапамятных времен предъявляемых еретикам и ведьмам) Жакъе (1458), инквизитор во Франции и Богемии, рассказывал, как священник совокуплялся в церкви, собирал свое семя и смешивал его со священным елеем. Подобное действие не является зачатком Ч.м., а представляет пример проявления идолопоклонства или богохульства. Один из первых судей ведьм, Гриландус (ок. 1525г.), описывает торжественную литургию Дьяволу со свечами и молитвами. Инквизитор из Каркассона обнаружил в 1335г. пастуха, пародирующего мессу обнаженным, подобно Адаму. На основе подобных намеков последующие авторы строили свои версии, вследствие чего спустя столетие или два, уже могли поверить в самые непристойные действия, такие, как обряды, проводившиеся отцом Пикаром или отцом Буле над монахинями из Лувьера.

Легковерный монах Франческо-Мария Гваццо (1608), известный охотник за ведьмами, приводит отчет Флорина де Раймонда о суде 1594г. состоявшемся в Аквитании [Верхняя Гаронна]. Молоденькая девушка описала типичный шабаш, сопровождавшийся подписанием договоров, танцами и совокуплениями с козлом, ведьминским богом:

«Они также представляли пародию на мессу, отправлявшуюся неким человеком, облаченным в черную ризу без креста на ней. Ко времени жертвоприношения и поднятия гостии, он поднял сегмент или круг из репы, испачканный черным, над которым все они, в один голос, прокричали: «Мастер, помоги нам!» В потире вместо вина была вода, и они сделали святую воду следующим образом: козел помочился в ямку, вырытую в земле, и этой жидкостью, не разбавленной водой, отправлявший обряд окропил их с помощью черного кропила».

Другой известный демонолог, Пьер де Ланкр (1612), создал единственный в своем роде воображаемый образ в виде козла, облаченного в клобук и читающего по молитвеннику в переплете из волчьей шкуры с красными, белыми и черными страницами.

Во время исторически достоверного колдовства (до 1750г.) отправление сатанинских месс отмечено только в самом конце XVIIb., в деле «Огненной палаты». Глубоко взволнованные угрозой чародейства в связи с его возможным влиянием на предстоящие события, аристократы из двора Людовика XIV наняли группу примерно из пятидесяти или шестидесяти священников католической церкви, поименно известных и опознанных, для совершения специальных месс. Идея совершения мессы священником на животе обнаженной девушки, распростертой на алтаре, с добавлением к обычной литургии некоторых заклинаний для обеспечения верности ее любовника, восходит к раннехристианским службам любви. Если месса совершалась с целью возбуждения любви, то, как полагал Триландус, «она вроде бы не имела оттенка ереси, поскольку божественные предписания побуждают к любви и состраданию». Когда испанский священник, посетивший Рим, влюбился в четырех монахинь и заставил нескольких монахов отслужить мессу со специальным молитвами в поддержку его распутства, его просто на время выслали из города. Д-р Иоганн Вейер (1563) описывает, как священник пытался провести экзорсизм молодой монахини из монастыря, известного своими строгими обетами, совершив мессу на ее животе. Подобным же образом похоронные мессы, произносимые ради вызывания смерти живого существа, не считались еретическими. Однако тот, кто платил за мессу, равно как и священник, совершивший ее, должны были подвергнуться изгнанию (Гри-ландус). Следует помнить, что оргии на мессах отца Гибура в деле «Огненной палаты» были изобретены только к концу расследования и что признания делались под угрозами или пытками. Так, Маргерит, дочь Ла Вуазен, подробно описывает представленную в обвинении первоначально простую и бесхитростную любительскую мессу:

«Каждый раз во время мессы, когда священник должен был целовать алтарь, вместо него он целовал тело девушки. Он освящал облатку над ее интимными частями, в которые он вставлял маленькие кусочки гостии. Наконец месса закончилась, и священник вошел в женщину, и, погрузив свои руки в потир, омыл все ее половые органы».

Сатанинская месса была, в сущности, литературным вымыслом. Одно известное описание дает маркиз де Сад в «Жюстине». Несколько порочных монахов одели Флорет-ту, молодую девушку, чтобы она представляла деву Марию. Совершая действия, выглядевшие как чудеса, она давала их церкви известность и доход. Жюстина рассказывает, как после этого богохульства,

«отягощая свою нечестивость, наши распутные монахи захотели, чтобы Флоретта появилась на их ночных оргиях в тех же самых одеждах, которые принесли ей такое поклонение в образе Пресвятой Девы. Каждый из них разжигал свои непристойные желания, чтобы удовлетворить свою похоть с ней в этом костюме. Возбужденные начавшимся богохульством, они посчитали другие святотатства ничтожными. Монахи заставили эту девственницу раздеться и лечь плашмя на животе на большом столе. Они зажгли священные свечи и поместили статую нашего Господа между ее ногами, осмелившись совершить самые священные из наших обрядов на ягодицах этой молодой девушки. При виде всего этого ужасного зрелища я потеряла сознание, поскольку не смогла все это вынести. Отец Северино увидел меня в этом состоянии и сказал, чтобы посрамить меня, что я должна, в свою очередь, служить алтарем. Они схватили меня и положили, туда, где была Флоретта. Во время обедни было совершено жертвоприношение. Северино схватил гостию, этот священный символ нашей святой религии, и затолкал ее в то непристойное отверстие, которое он использовал для своих извращенных удовольствий, оскорбительно вдавив ее внутрь, а затем недостойно раскрошил ее повторяющимися движениями своего чудовидного инструмента [dard], и, выкрикивая богохульства, испустил нарастающий поток своей гнусной спермы прямо на тело своего создателя».

Не ранее Х1Хв., когда колдовство перестало существовать, отдельные умы, ставшие на преступный путь, воссоздали черную мессу в современном ее понимания, как службу, посвященную Антихристу или как предполагаемый пережиток антихристианского фольклора. Только те, кто искажают случайные упоминания об отдельных извращениях в христианской обрядности и игнорируют историческое развитие в целом и значение колдовства, могут провести какие-либо параллели между мистификациями Аео Таксиля, забавами Пьера Вентра и аббата Булана в «Work of Mercy» (изображенные Иорисом Карлом Гюисмансом в «La Bas»), оккультизмом Гуаиты и Жюля Буа с одной стороны, и описаниями шабашей ведьм, приводимыми демонологами, с другой. Так называемая погребальная месса святого Секирия на бас-коязычных территориях и месса Святого Духа в Нормандии относятся к фольклору или антропософии, но не к колдовству.

Ш. всегда привлекал к себе больше внимания, чем другие стороны колдовства, как со стороны профессиональных демонологов, так и просто любопытных мирян. Это понятие соединило в одну систему древние легенды о чародействе и новые ереси: богохульные пародии на христианские обряды, развратные оргии, считавшиеся запретными, совершавшийся при поддержке всех сил зла тайный заговор против закона и порядка и умствования богословов о том, что эти собрания ведьм и демонов являлись крайним проявлением сатанизма.

Концепция Ш., вероятно, была разработана в течение XIV и XV вв., преимущественно следователями и судьями, связанными с инквизицией. ILe зачаточная форма была представлена в 1335г. на суде в Тулузе. Мартин де Франк (около 1440г.) включил в «Champion des dames» тщательно разработаное признание старой женщины, поведавшей, что она" посещала Ш. начиная с 16 лет. Это позволяет датировать Ш. уже 1440г. Раннему демонологу Иоганну Нидеру Ш. был неизвестен, но в анонимном французском трактате «Errores Gazariorum» (1450)содер-жится подробное описание «синагоги». Никола Жакъе примерно в 1458г. использовал современное слово «шабаш», хотя его описание носило схематический характер; «шабаш» также упомянут в отчете о преследованиях ведьм в Лионе в 1460г. («La Vauderye de Lyonois»). В северной Италии около 1460г. двум инквизиторам удалось получить разрешение на посещение Ш., однако разъяренная толпа ведьм обнаружила их и атаковала столь неистово, что они погибли раньше, чем смогли сообщить о своих наблюдениях. Однако в булле папы Иннокентия 1484г. нет никаких упоминаний о Ш., и «Malleus Maleficarum» также умалчивает о нем. Но все же к XVIb. Ш. утвердился как часть колдовства. И Бернард из Комо (1510), и Бартоломео Спина (1523) придерживались «передовых» взглядов на Ш. Сложные и детальные анализы можно найти в работах классиков демонологии, например, Бодена (1580), Реми (1595), де Ланкра (1612) и Гваццо (1608).

Предлагались различные версии происхождения этого слова. На самом деле, «Ш.» (sabbat) — еврейское слово, обозначающее седьмой день недели; на ведьм оно перенесено благодаря враждебной ассоциации — евреи, ведьмы и мусульмане были традиционными объектами нападок католической церкви. В ранних работах даже слово «синагога» чаще использовалось в значении «Ш.».

Однако более важными, чем происхождение, являются дополнительные оттенки значения понятия «Ш.» — это не просто собрание ведьм, славящее дьявола, но и отправление дьявольских обрядов и развратные оргии. Три оттенка слились воедино.

1. Во-первых, когда, во многом благодаря инквизиции, около 1440г. сформировалось представление о ведьмах как об организованной группе или секте предавших Господа, на них легко были перенесены обряды и церемонии, представлявшие пародию на христианскую литургию. (Спустя столетия черная месса стала изощренной насмешкой над католическим богослужением.) Многие описания совершенно однообразно изображали Ш. антихристианским обрядом, тайно совершаемым в церкви [см. /[оговор с дьяволом]. Так, например, Себастьян Михаэлис, видел ведьм, поющих гимны: «Маги и те, кто может читать [ноты] поют некие псалмы, как они делают в церкви, особенно «Хвалите Господа в вышних», переводя все во славу Люцифера» — «Admirable History» (1613). В протестантской Шотландии в 1678г. дьявол отправлял службу с ведьмами из Лидса: «приобщая их к святым дарам: хлеб был похож на вафлю, питье иногда было кровью, иногда черной болотной водой».

2. Во-вторых, стремясь возбудить всеобщее любопытство и, как надеялись, враждебность к этой новой секте ведьм, теологи перенесли на них те мерзости, которые раньше приписывались другим ересям, например, альбигойцам, катарам, беггардам [от имени которых образовано современное слово buggery — мужеложство].

Так, около 1336г. и вновь в 1387г. видны предпосылки Ш. ведьм в тайных собраниях австрийских вальденсов, заканчивавшихся беспорядочным совокуплением или в подобных признаниях, заимствованных из ереси катаров в середине XVb. или от итальянских фратичелли (строгих францисканцев, которые не могли выносить распущенности постоянно странствующих монахов) . Фратичелли обвинялись в удушении младенцев и последующем их сожжении, дабы изготовить из них священный порошок. В самом конце XVb. папа Иннокентий VIII организовал крестовый поход против вальденсов из Дофине и Савойи и тайной синагоги Сатаны.

3. В-третьих — что менее существенно — вокруг богословской концепции Ш. сосредоточились традиции язычества и классической древности. Петроний, Апулей и Гораций — все описывают разновидности Ш., возможно, восходящие к древнейшим праздникам Бахуса и Приапа. На протяжении раннего средневековья, начиная примерно с 1100г., появлялись отдельные сообщения о ночных собраниях, которые, возможно, и способствовали развитию идеи Ш. Так, например, Одрик Витали приводит удивительный рассказ о толпах мужчин и женщин всех сословий и возрастов, пешком и верхом путешествующих по ночам. Они говорили, что являются духами, испытывающими муки за грехи, совершенные ими на земле. Несколько позже Вальтер Man ссылался на легенду о духе Герлы (призраке англосаксонского короля), рассекающем небеса по ночам — призраке, который, 200 лет пропировав с гномами, был вынужден остаться на спине лошади. О подобных всадниках в последний раз сообщалось 19 декабря 1154г. Похожих призраков видели и в Британии. Другие группы ночных путешественников включали в себя безобидных добропорядочных женщин, сопровождавших Богородицу Млеко-питательницу, принявшую черты римской Гестии (Весты), осмысливавшейся как женская ипостась Санта-Клауса. Джакомо Пас-саванта «(середина XIVb.) утверждал, что многие женщины представляли, будто они присоединялись к их обществу и совершали удивительные вещи. То, что эти, введенные в заблуждение, женщины не имели впоследствии практически никаких неприятностей, свидетельствует о том, что идея еретического Ш. ведьм в то время (1353г.) не была еще разработана.

Некоторые авторы связывали с колдовством два традиционных праздника друидов — день Всех Святых 31 октября и Вальпургиеву ночь 30 апреля, в память св. Вальпур-гии, девонширской святой, якобы умершей в Германии в 777г. н.э. Кроме того, grand sabbats, вероятно, имели место во время четырех основных языческих праздников, внесенных в христианский календарь и свободно связывавшихся с колдовством: зимний праздник 2 февраля (Сретенье), весенний праздник 23 июня (вечер на рождество Иоанна Предтечи), 1 августа (Преображение), день св. Фомы (21 декабря). Форфер-ские ведьмы в Шотландии, видимо, устраивали большие Ш. на Сретенье, Воздвижение Креста Господня (3 мая), Преображение и день Всех Святых (1 ноября). Менее регулярно происходили национальные или региональные собрания ведьм на этих или подобных праздниках в таких жутких местах как гора Блоксберг около Граца, Венусберг в центральной Германии (Г. фон Кайзерсберг и Альбертини), Хейберг в Шварцвальде, Блокула в Швеции, дуб в Беневентуре на реке Иордан (Спина) или Пье де Дом в Оверне (Реймонд и Гваццо). Однако подобные сборища не существенны для теории колдовства, ибо в основном связаны с народными поверьями и редко представлены в трактатах или на судах.

Для удобства рассмотрения Ш. может быть представлен в 5 разделах:

1. Собрание для (проведения) Ш. [см. Летательная мазь; Перемещения\.

2. Поклонение Дьяволу. Религиозное преклонение перед Дьяволом, здесь же устанавливалось общественное признание договора, и новые ведьмы клеймились отметкой дьявола.

3. Банкет.

4. Фестивали, особенно с танцами.

5. Свальный грех, завершавший каждый Ш. [Более подробно см. Инкуб; Суккуб; Сексуальные сношения с Дьяволом].

1. Собрание (ассамблея).

Ведьмы совершали собственные приготовления, чтобы посетить Ш.; они натирались летательной мазью, способствовавшей перемещению, и летели на расщепленной палке или метле. Или для этой цели получали от дьявола козла, барана или собаку. Ш. проводились в различных местах — на перекрестках дорог, в лесах, необработанных (диких) полях или даже в церквах.

Демонологи расходились во мнении — какой день недели наиболее благоприятен для собраний (не говоря о субботе, упоминавшейся реже, поскольку она посвящалась святой деве Марии). Никола Жакье (ок. 1458г.) называет четверг, Бернард из Комо (1510) предлагает «ночь, предшествующую пятнице», Спина (1523) говорит, что днями Ш. были среда и воскресенье, Луи Гофриди на своем суде свидетельствовал, что это — среда и пятница. Хопкинс считает, что эс-еекеекие ведьмы встречались по пятницам, де Ланкр — по понедельникам, средам и пятницам. Последние были и наиболее часто упоминаемыми днями в признаниях ведьм в Бамберге. Гваццо верил, что Ш. отмечался различно в зависимости от региона; в Италии — по четвергам, в Лоттарингии — по средам. Боге, посвятив этому целую главу «Du jour du sabbat», выделял четверг, а также находил, что ведьмы собирались по ночам в понедельник, пятницу и воскресенье; фактически же они собирались тогда, когда хотели.

Реми был одним из немногих, кто верил, что большинство Ш. проводились по субботам. Любопытное объяснение в пользу именно этого дня дал историк Х1Хв. из Берна (родины де Ланкра) аббат Картье, высказавший предположение, что крестьянский bal masque [маскарад] стал основой для описаний LLI. Танцы крестьян часто проходили в субботнюю ночь, чтобы можно было отдохнуть в официально разрешенный воскресный праздник, а по ночам — потому что это было единственно свободное время.

Пирушки цыган или нищих, как предполагает Джордж В. Харрисон, дали толчок развитию историй о Ш. в Англии. Он цитирует дневник Джона Маннингхэма, 1603г.:

Ш. всегда проводились ночью. Обычно женщины сначала ложились спать, а затем покидали постель, отправляясь на Ш. Гваццо и Реми называют время — два часа до полуночи; большинство ведьм из Бамберга — одиннадцать часов вечера. Ш. продолжался с заката до крика петуха. Одна ведьма, по имени Латома, рассказала Реми, что крик петуха был сигналом для прекращения собрания.

Никогда не устанавливалось количество ведьм, посещающих Ш. Это зависело от воображения ведьмы и обвинителя. Нигде нет заслуживающего внимания признания о ковене из тринадцати человек. В Сен-Дье, в соответствии с судебными показаниями, вместе собирались от 50 до 100 ведьм. Некоторые судьи сообщали о многочисленных массовых собраниях. Известный врач из Феррары рассказывал Спине о 6000 танцующих и пирующих около костра ночью.

В одном необычном признании 1440г. упоминаются 10000 женщин, едущих на палках на собрание в Вальпют (Бургундия). Де Ланкр, используя признания своих жертв, позволил разгуляться собственной фантазии: «Шабаш напоминает ярмарку купцов, смешавшихся, разгневанных и наполовину сумасшедших, прибывающих из разных районов, колышущуюся как море стотысячную толпу поклонников Сатаны».

По мере того, как демонологи накапливали знания, СИ. обретал ясные очертания. Сестра Мадлен де Дамандоль [см. Экс-ан-Прован-ские монахини], одержимая дьяволами, рассказала инквизитору Себастьяну Мишелю о трех социальных классах на Ш., от «людей подлого и низкого сословия» до «благородных людей». Сестра М. признавалась:

«Со времени моего обращения [в колдовство] Ш. совершается каждый день, но ранее он совершался не более трех раз в неделю, начинаясь в одиннадцать часов ночи и продолжаясь до трех часов после полудня. ...Чародеев (с помощью определенной мази, которую они использовали) дьяволы на середине пути поднимали в воздух, и, пролетая мимо, они кланялись ему и выказывали глубочайшее почтение, и затем торопились в синагогу в условленное место.

Собравшись там, карги и ведьмы подлого и низкого сословия, чьим ремеслом и обычаем было убийство детей и принесение их на Ш. после того, как они были похоронены, были первыми, кто являлся, чтобы поклониться Князю синагоги. Затем они шли и кланялись дьяволу, который сидел на троне, как принц. Вторыми появлялись чародеи и чародейки из среднего сословия, чьей обязанностью было околдовывать и распространять повсюду заговоры. ...Третьими появлялись волшебники, которые были благородными людьми высшего сословия, их задачей было очернить Господа, как только возможно».