Лоотен, Томас (1599-1659)

Л. был обвинен в чародействе на гражданском суде в 1659г. в Вальеле, маленьком городке, находящемся между Дюнкерком и Лиллем (департамент Нор).

Судебных отчетов того времени о судах над ведьмами не слишком много, а таких, как из Вальеля, особенно. Этот отчет представляет полную хронологическую последовательность судебных действий: от предварительного расследования до завершающего дело сожжения трупа спустя 47 дней; включает в себя официальное заявление бейлифа из Метерена, Жака Вандеваля Младшего, официального обвинителя «главного суда города и округа Вальель», описание процедуры суда, пытки с помощью гарроты и признания, явно извлеченного после 48 часов мучений. Кроме того, здесь находится подневный перечень судебных издержек, которые должны были оплачиваться за счет заключенного, с приложением кратких комментариев о суде. Взятые вместе, эти судебные описания и заметки (написанные по-фламандски), образуют бесценный и оригинальный источник сведений о гражданском судебном процессе. Бесспорно, что подобный порядок был характерен для тысяч подобных дел. Он может быть восстановлен следующим образом:

21 сентября. Томас Аоотен, старик, живущий в Метерене, подозревается своими соседями в причинении смерти ребенку посредством предложения ему заговоренных слив. Преследуемый сельчанами, он отдает себя в руки бейлифа и требует суда, чтобы оправдаться. Горожане — члены городского суда, приказывают, чтобы он был отправлен в тюрьму под охраной двух констеблей.

23 сентября. Бейлиф сообщает, что нашел двенадцать свидетелей против А., и судьи приказывают ему обыскать дом А. в поиске магической мази и порошка.

25 сентября. Три свидетеля допрошены.

27 сентября. Первый публичный допрос заключенного перед одиннадцатью судьями (количество колебалось от четырех до двадцати четырех):

В.: Когда вы родились, кто ваши родители, и где вы жили после женитьбы?

О.: Я родился в Зюдберквине и мне примерно шестьдесят лет, моего отца звали Мейлард, мою мать — Наннетт Хейеманн, и я жил в приходе Митерен со времени моей женитьбы.

В.: Почему вы добровольно сдались властям?

О.: Потому, что ребенок Адама Викерта умер примерно месяц назад, и толпа заподозрила меня в его убийстве с помощью чародейства, и я захотел оправдаться.

30 сентября. Бейлиф требует от суда предъявить доказательства колдовства или признать их отсутствие.

11 октября. Допрашивается следующий свидетель.

16 октября. Вызов предыдущего свидетеля.

28 октября. Бейлиф объявляет, что у него есть необходимое свидетельство, чтобы доказать чародейство, судьи спрашивают заключенного, хочет ли он предъявить опровержение.

29 октября. Судьи спрашивают заключенного, будет ли он пользоваться услугами адвоката.

31 октября. Двое судей, Пьер Боддар и Франсуа Аизенбрант, от имени всей скамьи судебных заседателей посещают заключенного в тюрьме и сообщают ему, что бейлиф, обвиняющий его по должности, собрал достаточно показаний, чтобы доказать чародейство, и что обвиняемый имеет право доказывать противоположное, если он полагает это возможным. Они же посылают узнать у него, не хочет ли он предложить противоположное свидетельство в свою защиту. Он отвечает отрицательно и отвергает услуги адвоката, утверждая, что

«он не виновен ни словом, ни поступком ни в одном из чудовищных преступлений, приписываемых ему, и он примет тот вердикт, который вынесут судьи, из уважения к ним, но они должны прилагать все усилия, чтобы тщательно разобраться в деле, чтобы потом не осуждать себя до конца жизни».

1 ноября. Суд (присутствуют восемь членов) прибегает к услугам случайно оказавшегося в их городе дюнкеркского палача [bourreau], чтобы «посмотреть, действительно ли он отмечен stigma diaboli». Находят отметку

«в которую вышеупомянутый палач несколько раз вонзал булавку до самой головки, при этом заключенный ничего не чувствовал, и не пролилась ни единая капля крови, хотя вышеназванный палач сдавил метку снизу, чтобы заставить ее кровоточить. И вышеназванный палач объявил под присягой, что у заключенного есть вышеназванная дьявольская метка, и что он сам исследовал и казнил 500-600 ведьм, так что он совершенно уверен, что это — подлинное клеймо дьявола».

Он поставил крест под собственным свидетельством. Ввиду данного открытия, судьи приказали заключенного «подвергнуть пытке, чтобы получить заверенную подобным же образом клятву по поводу поступков, по которым он обвиняется».

2 ноября. А. подвергнут пытке с помощью гарроты: «посажен на деревянный стул с вытянутыми руками, его ноги скручены под другим стулом и плотно связаны», а шея заключена в железный воротник, который можно стянуть щипцами. Он подтверждает, что в таверне Жана Боона некий Роберт Бьек говорил, что, по словам Жана Мерлинка, Д. был колдуном; что он давал сливы многим детям, включая ребенка Адама Викерта, и что он слышал, что этот ребенок заболел и умер спустя несколько дней. На вопрос, почему он не пожаловался судьям по поводу подобных обвинений, он отвечал, что сделал это, и что это было причиной, почему он оказался в тюрьме. Пытка была продолжена без дальнейших замечаний.

4 ноября. Пытка продолжена, палач свидетельствует, что состояние заключенного таково, что он может выдержать еще более суровую пытку. Заключенного

«поместили на другой стул, предварительно благословленный, его рубашка снята и сожжена в его присутствии, а другая, освященная, надета на него, после того, как все его тело окроплено святой водой отцом Мартином, капуцинским монахом, проводившим над ним экзорсизм. Наконец, судьи встают по бокам заключенного, так, чтобы, когда это окажется необходимым, они могли позвать врача обследовать его и определить состояние жертвы».

В восемь часов вечера Л. сломался и признался. Его признание стандартно, перечислены все хорошо известные преступления и несколько местных имен названо для правдоподобия. Л. говорит, что он был чародеем в течение восьми лет, что он подписал договор с дьяволом кровью, «выдавленной из его правого пальца», и ему поставили клеймо на плечо, и что дьявол по имени Арлекин появлялся перед ним, одетый в зеленое и с деформированной ступней. Затем Л. дал список мест, где он посещал шабаш, всегда в компании трех или четырех красивых женщин, с одной из которых он всегда имел сексуальные сношения, и говорил, что он пировал, получая пиво, яблочный сидр и телятину (без соли). Он получил зеленые мази от дьявола и мог летать, куда захочет. Дьявол приободрял его, чтобы он смог вытерпеть пытки, и дал ему огромные суммы денег, чтобы он купил коров и лошадей для перепродажи. Он дал ребенку Вискарта «три сливы, на которые он перед этим плюнул, за что и получил от дьявола пять монет».

4 ноября. Около восьми вечера Л. обнару-гкен со сломанной шеей, «задушенный самим дьяволом», спустя двадцать часов после того, как его освободили от гарроты. Бейлиф и судьи приказали, чтобы мертвое тело приволокли к эшафоту для сожжения и затем отвезли на повозке в Граверсберг для общественного обозрения на колесе [roue].

6 ноября. Приговор приведен в исполнение в соответствии с распоряжением.

Каждый раз, когда судьи заседали, они получали гонорар в 2 ливра 10 паттаров (стоимость хорошего обеда); за один день (1 ноября) они собирались четыре раза. За каждое собрание был сбор в 10 паттаров (очевидно, судебные издержки). Два врача получили 12 ливров; бейлиф — по 22 паттара за допрос каждого из шестнадцати свидетелей; трем охранникам — по 8 паттаров в день, была выплачена сумма в 68 ливров и 8 паттаров — солидная часть расходов: они работали 47 дней, а им заплатили за 57. Кроме того, заключенный был обременен платой за поиск в его доме ведьминских порошков; расходами по его перевозке из Вальеля в Метерен; стоимостью бумаги для записей суда над ним, с 27 сентября (одиннадцать листов по 8 паттаров каждый); за дорожные расходы для двух судей, чтобы препроводить сожженное тело в Гравенсберг и даже за дерево, израсходованное во время пытки. Л. также должен был заплатить за еду, которой питался, когда находился в заключении, в рукописи для этой цифры оставлен пропуск. Услуги палача и строителя эшафота были оплачены бейлифом каждому отдельно. В целом стоимость собственной казни обошлась Л. более чем в 197 ливров и 10 паттаров (3950 паттаров). Подобная плата может быть соотнесена со стоимостью коровы, которая в том же самом документе колебалась от 10 до 16 или 20 паттаров (один ливр) или теленка, который оценивался в 5 паттаров. Чтобы выплатить эти и другие Долги, судьи распорядились конфисковать собственность Л.

Необходимо сделать последнее замечание По поводу дела Л. Ближайший окружной суд в Касселе, услышав о деятельности палача в "альеле, запросил имена тех его жителей, Которых назвал Л. Суд в Вальеле сразу же отправил список тех, кто, по словам Л., якобы был с ним на шабаше. Однако приведенные документы не содержат сведений об их дальнейшей судьбе.