Современная ситуация

Суть того радикального сдвига, который произошел в мире за последние два столетия можно выразить очень кратко – человечество уподобило себя машине. Отдельный человек обезличился, а в своей частной жизни попал под власть техники настолько, что ее утрата стала бы для него равносильна жизненной катастрофе. Общество превратилось в огромный механизм, манипулирующий людьми в угоду сиюминутным целям и выгодам. Изменился сам субстрат общества; если прежде его составляли народы и возвышающиеся в них личности, то теперь все в большей степени решающим фактором становятся массы – безликие, лишенные собственных корней и собственных целей конгломераты человеческих единиц. Технические принципы вторглись даже в сферу культуры. Ясперс пишет о формировании технического мышления, что приводит к тому, что наука превращается в разновидность индустриальной деятельности, утрачивается творческий порыв, исчезает вдохновение и пафос чистого служения истине, на первый план выходит принцип полезности. Тот же прагматизм стал причиной обесценения религиозных идей; религия стала частным делом, вопросом свободного выбора индивида, который для него, как для человека массы, скорее имеет случайный и необязательный характер. Утрата устойчивых духовных ценностей порождает нигилизм по отношению к культуре вообще, что грозит коллапсом человеческой истории.

Каков выход из сложившейся ситуации? Ясперс не дает определенного ответа на этот вопрос. Однако он точно знает, что вернуть мир в прежнее состояние нельзя, что человек уже не сможет отказаться от созданной им техники и реанимировать старый, вызывающий ностальгию, но представляющийся безвозвратно ушедшим патриархальный уклад жизни. Человечество должно освоить современную ситуацию; а в ней, пишет Ясперс, все зависит от того, сможет ли человек выйти из-под господства техники и, не отказываясь от нее, заставить служить себе во благо. В этом свою роль, возможно решающую, должна, по мнению Ясперса, сыграть философия. Правда, философия не обращена к народам и государствам; она всегда есть дело отдельных личностей, притом такое, что возвышается над всякой их частной определенностью: национальностью, сословной принадлежностью, гражданством и т. п. Но вот здесь парадоксальным образом Ясперс видит для философии возможность внедрения в массы, отдельные индивиды в составе которых как раз и выступают индифферентно по отношению ко всем прежним определениям человека – народу, государству, традициям и т. д., а потому могут оказаться восприимчивыми к философским идеям. Тогда, возможно, в самих массах возникнут импульсы к постепенному преобразованию жизни, предпосылками которого будут развиваемые философией идеи разумного труда и приоритета духа в человеческом бытии. До сих пор эти идеи были достоянием интеллектуальной элиты, и если бы они овладели массами, тогда, пишет Ясперс, мир достиг бы вершины своей истории.