Основные темы греческой мифологии

Как возник и сформировался существующий мир? Отвечая на этот вопрос, греки строят обширную теогонию(от греч.theos – бог и goneia– рождение) – мифы о происхождении богов, поскольку и сам мир в своей сущности, и каждый отдельный предмет или состояние этого мира представляются греческому сознанию наполненными таинственными и могущественными божественными силами. В наиболее полном и систематизированном виде эти мифы изложены Гесиодом в его «Теогонии», но упоминания о них мы находим и у других авторов – Гомера, Овидия, Аполлодора, Плиния, в гомеровских и орфических гимнах. Появление мира в греческом понимании связано с выделением порядка из предсуществующего Хаоса. Первым проявлением этого порядка стало разделение основных природных стихий – земли (Геи) и неба (Урана), тьмы (Эреба) и света (Эфира), дня (Гемеры) и ночи (Нюкты). Все они связаны родственными узами – архаическое сознание грека лишь в родовой силе видит источник жизни и развития. Эти изначальные божественные стихии вступают в сложные отношения, множатся их дети, внуки и правнуки, постепенно формируется огромная и далеко не образцовая божественная семья, члены которой жесточайшим образом соперничают друг с другом в борьбе за господство в мире. Смена поколений богов сопровождается мировыми катастрофами – рушатся горы, закипают моря, сверкают молнии, грохот грома заполняет пространство, до самых глубин содрогается земля. Это – предыстория, уходящая в далекое, непостижимое мифологическое время. В конечном итоге к власти приходит поколение олимпийских богов и мир приобретает завершенный облик. Три божественных брата поделили мир: Зевс оставил за собой небо-Олимп и главенствует над всеми богами, Посейдон властвует в море, Аид управляет подземным царством, земля с населяющими ее людьми осталась в общем владении. В каждой области мира царит порядок, за который отвечают множество богов и богинь, более или менее значительных в зависимости от степени родства высшим олимпийским божествам. Порядок и гармония воцарились в мире, он стал прекрасным, как прекрасны и сами олимпийские боги.

Как возник человек и что определяет его жизнь?На этот вопрос отвечают антропогонические (от греч.anthrōpos –человек иgoneia– рождение) мифы. В греческой мифологии существует несколько, значительно различающихся вариантов сказаний о происхождении человека. Но в одном они все схожи – человек появляется в мире по воле богов и они же определяют его жизнь. Так, Гесиод в поэме «Труды и дни» пересказывает миф о пяти веках человечества. Он относит создание богами людей еще ко временам господства Крона, повествуя о так называемом «золотом веке», когда люди жили счастливо, ни в чем не нуждаясь, не зная горя и забот. Это золотое поколение последовательно сменяют серебряное, медное, поколение героев и, наконец, железное, к которому Гесиод причислял своих современников и которое считал худшим из всех, пророчествуя ему поистине апокалиптический финал. По другой версии, излагаемой Аполлодором, Эсхилом и другими античными авторами, заслуга создания людей приписывается титану Прометею, который вылепил их, смешав землю с водой и, вопреки воле Зевса, дал им огонь, научил чтению и письму, искусствам и ремеслам. Существование людей на земле не раз прерывалось катастрофическими событиями, инициаторами которых были те же боги. Самое знаменитое из таких сказаний – миф о потопе, насланном Зевсом на землю (наиболее известные пересказы этого мифа принадлежат Аполлодору и Овидию). Спастись удалось лишь двум людям – сыну Прометея Девкалиону и его жене Пирре, которые по соизволению богов возродили человеческий род, бросая через голову камни: из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, – женщины.

Боги мыслились как всевластные распорядители не только жизни целых поколений, но и каждого отдельного человека. С самого рождения, а иногда еще и до него, жизнь человека была предопределена богинями судьбы мойрами, и не в силах человека было изменить свою участь. Только боги могли вмешаться в течение человеческой жизни, вознаграждая, но чаще наказывая людей за совершенные ими поступки. Иногда наказание, которое было, как правило, следствием нарушения человеком воли богов, не ограничивалось отдельным индивидом, а переходило на весь его род. Такое проклятие становилось судьбой и неотвратимо преследовало всех потомков провинившегося.¹

Каково участие человека в событиях земной жизни? Как складываются его отношения с миром природы и человеческим социумом?Казалось бы, всецело определенный судьбой человек должен воспринимать свою жизнь как неизбежность, смириться и покориться воле богов. Но человеческий дух не приемлет такого пассивного, точнее сказать, рабского отношения к действительности. И если в жизни простой смертный человек еще не в силах противопоставить себя могущественным природным стихиям и авторитету родовой традиции, то в мифе его сознание совершает этот скачок, порождая героев, бросающих вызов необузданности природы, вырывающихся из безликой родовой массы, утверждающих свою индивидуальность и даже соперничающих с богами. Героические мифы – вершина древнегреческого архаического творчества. В них грек осмысливает формирование собственной цивилизации, ее технические и социальные достижения. История запечатлевается в героическом мифе, если еще и не связываясь в цельную картину, что и невозможно в условиях племенной разобщенности греков, то выхватывая и фиксируя во времени, со всей первозданной гениальностью творческого греческого духа, самые значимые, потрясшие воображение современников события. В героических мифах переплетены реальность и вымысел, но таковыми они представляются нам, людям рационалистической культуры, сами же греки верили в достоверность мифов, в том числе и историческую, не в меньшей степени, чем христиане верят божественному откровению Библии.

Тайна смерти. Что там за чертой, отделяющих нас, живых, от ушедших из мира навсегда?Древние греки охотно рассуждают о смерти. Собственно, она не представляет для них особой тайны, такой, как, например, для христиан. Во всяком случае, посмертное бытие для грека не в большей мере тайна, чем земное. Но есть черта перехода, безвозвратно отделяющая живых от мертвых. Таков порядок мира. Все греки мифологической эпохи верили в бессмертие человеческой души, но эта вера не радовала и не утешала их. Смерть лишь переход человеческого существа из одной области мира в другую, и эта вторая – подземное царство мертвых, называемое по имени властвующего в нем бога, аидом, не лучше, а много хуже первой. Жизнь человека нелегка и на земле, но в сравнении с беспросветностью аида она выглядит гораздо привлекательнее. Знаменитый греческий герой Ахилл, погибший под Троей, встречая в аиде уцелевшего в троянской войне и с огромными трудностями пробирающегося домой другого греческого героя Одиссея, чудом живым проникшего в подземный мир, говорит последнему, что предпочел бы скорее быть поденщиком на земле у бедного крестьянина, чем царем среди мертвых. Аид, если и не ад, то уж точно не рай. Греки боятся смерти именно в силу неотвратимости пребывания в аиде, которое ужасает еще и тем, что, в отличие от земного, длится вечно. Аид не оставляет надежд, никто из умерших не может вырваться отсюда к жизни. Правда и здесь греческое воображение делает попытку преодолеть неотвратимость смерти. И, конечно, этот своеобразный подвиг пытается совершить герой. Сизиф обманывает подземных богов и единственный из умерших возвращается к жизни. За это ему назначена жестокая кара: будучи силой возвращен в царство мертвых, он вечно осужден на бессмысленный и тягостный труд, вкатывая на гору огромный камень, который на самой вершине неизменно срывается и скатывается к ее подножию. Терпит неудачу и Орфей, которому очарованные и растроганные его необыкновенным искусством боги разрешают живым проникнуть в аид и даже вывести оттуда свою умершую жену Эвридику. В последний момент Орфей нарушает условие, поставленное богами, и Эвридика навсегда исчезает в царстве смерти. Первобытный страх перед смертью проявляется и в описаниях подземного мира. Герои олимпийской мифологии очистили землю от жутких порождений хтонической эпохи. Иное дело аид, здесь, кажется, застыло само время. Это мир, населенный все теми же ужасными чудовищами. Здесь и леденящий душу трехголовый, опоясанный шипящими змеями пес Кербер, неусыпный страж аида, и страшные с бичами и опять-таки змеями богини мщения Эринии, и кровожадные крылатые Керы, и чудовищная Ламия, похищающая младенцев и питающаяся их кровью, и прочие жуткие порождения древнейшего исполненного ужасом человеческого сознания.

Помимо перечисленных глобальных, можно сказать вечных, тем, мифы отвечают и на более частные вопросы: об устройстве звездного неба (астральные, солярные и лунарные мифы), о смене времен года и связанном с этим цикле сезонных работ (календарные мифы), о происхождении растений и животных (этиологические мифы) и др.