ОСОЗНАНИЕ СЕБЯ И ОСОЗНАНИЕ БОГА

Когда рождается дитя, его приход в этот мир обычно сопровождается звонким шлепком по ягодичкам. Естественная реакция ребенка – резкий протестующий крик. Отчего ребенок кричит? От боли? От страха? От гнева?

Наверное, от всего сразу. Наше появление на свет отмечено шумом и яростью. Некоторые усматривают в этом изначальном протесте не только совокупные приметы рождения, но и сущность самой жизни человеческой. Вот как размышляет об этом Макбет:

«Жизнь – ускользающая тень, фигляр, Который час кривляется на сцене

Инавсегда смолкает; это – повесть, Рассказанная дураком, где много

Ишума и страстей, но смысла нет.» [1]

Жизнь, не имеющая смысла, абсолютно ничего не значит; она бесцельна, бесполезна, никчемна.

Моя личная значимость, как и значимость любого из вас, неразрывно связана с вопросами: кто мы? что мы собой представляем? Это вопросы личностные. Моя личность в конечном счете определяется моими взаимоотношениями с Богом. Я не в состоянии осознать, ктó я и чтó я такое, не осознав прежде, кто и что есть Бог.

Существует взаимозависимость между осознанием своего «я» и осознанием Бога. Приходя к пониманию своей сущности, я осознаю, что я – не Бог; а существо сотворенное. У меня есть дата рождения – то есть момент начала моей жизни на земле. На надгробном камне, который водрузят над моей могилой, будут выбиты вполне определенные цифры, а не знак бесконечности. Я не знаю, какой окажется вторая дата на моей могильной плите, но первая мне известна: это будет 1939 год.

Сознание «сотворенности» возвращает мои мысли назад, или скорее «вверх», к моему Создателю. Я не способен размышлять о Боге либо о чем-то еще, существующем вне меня, если предварительно не приду к осознанию своего «я». Но и познать в полной мере свою собственную сущность мне не удастся до тех пор, пока я не пойму себя во взаимосвязи с Богом. Таким образом, в конечном счете получается, что антропология – наука о роде человеческом – является подразделом теологии – науки о Боге.

Причина кризиса современного человечества коренится в разрыве между антропологией и теологией, то есть мжеду изучением человеческих существ и изучением Бога. Когда наша история излагается отдельно или в отрыве от истории Бога, тогда она неизбежно становится «повестью, рассказанной дураком, где много и шума и страстей, но смысла нет.» Если мы рассматриваем себя безотносительно к Богу, то жизнь наша превращается в «бесполезную страсть», по выражению философа Жана-Поля Сартра.

Что же такое «бесполезная страсть»? Страсть – это сильное чувство. Сильные переживания обуревают человека в продолжение всей жизни. Это любовь и ненависть, страх и вина, гордыня и похоть, зависть и ревность, и множество других эмоций. Мы – существа сотворенные, и нас глубоко волнуют вопросы нашей жизни. Мы непрестанно терзаемся мыслью: неужели все эти чувства напрасны? Возможно ли, чтобы все наши заботы, все старания были всего лишь упражнением в никчемности, вылазками в суетность?

Смысл наших жизней поставлен на карту. Наше достоинство находится под угрозой. Пока люди рассматриваются сами по себе, вне связи с Богом, они остаются одинокими и ничтожными. Если мы не созданы Богом и никак не связаны с Ним, то мы – всего лишь космическая случайность. Происхождение наше не имеет никакого значения, равно как и