§103. Терпимость

1. Мировоззрению эпохи Просвещения были в первую очередь присущи релятивизм, индифферентизм и скепсис. Главным результатом этих проявлений было зарождение в XVIIIв. идеи терпимости. Никоим образом не довольствуясь областью обыденной жизни, эта идея проникает в сферы высокой философской мысли, вследствие чего исчезает принципиальное различие между такими понятиями, как истинное и ложное. Распространение идеи о терпимости привело не только к примирению большинства религиозных споров (что со временем стало необходимым для достижении гражданского согласия), но и к отказу от понятия истины. Именно этот отказ и привел к появлению догматической терпимости, а иными словами— догматического безразличия. Прямо противоположная сущности христианства и католициз ма, идея догматической терпимости означала гибель любой положительной религии.

В разработке и дальнейшем развитии идеи терпимости можно выделить несколько весьма различных концепций: совсем по-иному, чем иронически-рационалистически мыслящий Вольтер (§102), мыслит, к примеру, Лессинг, приводя в своей драме «Натан Мудрый» знаменитую притчу о трех кольцах. Для него все еще существует религиозная истина, определить единую сущность которой, однако, более не представляется возможным.

Или если рассматривать вопрос о политической терпимости, то нельзя не отметить непоследовательность суждений Жан Жака Руссо: непогрешимая воля правителя и volontev gevnevrale, по его мнению, справе сильно ограничить терпимость. Он также считал, что терпимость вообще неприемлема в случае политических меньшинств.

2. По сути своей идея терпимости, освобожденная от рационализ ма, является исключительно ценной и крайне необходимой для человечества. Если уже в древности и в средние века великие мыслители (Августин, боровшийся против манихеев и донатистов, §30, Раймунд Луллий, аббат Клюни Петр Достопочтенный, а также Джироламо Серипандо, §76 и 89), считавшие причиной всякого заблуждения отчасти гнет материальных условностей, пытались в своих суждениях провести границу между заблуждением и самими заблуждающими ся, то в этом была заложена подлинно христианская концепция религии, с присущими ей справедливостью, духовностью, стремлением к истине и таинственностью. Это было, с одной стороны, признанием истины, явленной людям в образе Иисуса Христа и призванной спасти верующих в Него, и одновременно выражением уверенности в том, что изречение «свет просвещает всякого человека» (Ин 1, 9) — это признание созидающей силы Слова («logos spermatikos», Юстин, §14), а также в том, что истинная религия существовала на земле во все времена, еще до Христа¹⁸³.

Эта концепция истинной терпимости была со временем дополнена элементами фальшивой догматической толерантности, подготовившей почву для гражданской терпимости и явившейся закономерным следствием неотвратимого процесса смешения народов, различных религиозных и философских учений. С точки зрения исторического развития Церкви, значение такой толерантности определяется тем фактом, что в настоящее время она существенно влияет на состояние всей жизни, собственно внутри которой и может наступить Царство Божие.

Все это заставляет сегодня христиан, католическую Церковь настаивать на том, что истина христианства— не есть простая совокупность учений, а есть действительность Откровения, заключенная в образе Иисуса Христа и познаваемая через веру в Него, через Его жизнь, творения и учение. Исходя из этого, особенное значение в процессе проповеди истины придается таинственной роли любви: говорить и поступать соответственно истине, согласно принципу «aletheuein en agape» (Ефес 4, 15). Именно поэтому проповедь истины не означает попытку подчинить себе другого, а напротив, является одной из основных функций института диаконии. Диакония признает за человеком право на свободу совести и благоговейно относится к тому, что каждый считает истиной.

3. На самом деле, в жизни Нового времени заметно господство менее сильной «гражданской» терпимости. Совместно с политическими свободами она дает право каждой из большого числа духовных и религиозных групп выдвигать свою программу и пропагандировать свое учение. Но все это безграничное разнообра зие несет в себе зачатки догматической терпимости, что является гибельным для понятия истины. В наше же время разрушение этого понятия привело к полному хаосу (и вместе с тем к внушающему серьезные опасения духовному бессилию).

4. Современная религиозная терпимость впервые нашла свое официальное выражение на государственном уровне в лишенной традиций Америке. Принятый там в 1791г. закон об отделении Церкви от государства во многом противоречил интересам Церкви, так как государство не могло больше в полной мере служить целям, определен ным для него Богом, а Церковь (как иерархия, так и миряне) лишалась возможности выполнять отведенную ей божественную миссию. В любом случае, одновременно с таким явным разделением было необходимо предоставить Церкви (и опять же, как клиру, так и мирянам) возможность не только заботиться о спасении душ в тесном пространстве Церквей, но и, руководствуясь духом Откровения, активно влиять как на политическую, так и на культурную жизнь страны (см. энциклику Льва XIII «Immortale Dei» 1885г. и многочисленные высказывания его последователей).

Но это разделение порой может иметь и свои преимущества. Действительно, под его воздействием католическая Церковь в Америке пережила неожиданный подъем (хотя и довольно специфический).

Вместо злосчастных религиозных войн имело место мирное сосуществование, благодаря чему Церковь могла спокойно развиваться. Во Франции отделение Церкви от государства, задуманное во вред Церкви (1905 г., §125), также лишь способствовало религиозно-церковному расцвету.

Вторая глава

Влияние Просвещения на Церковь