II. Франциск Сальский

1. Франциск Сальский (1567_1622), как и Винсент де Поль,— явно фигура Нового времени; его труды отвечают потребностям современной ему эпохи, столь отличным от средневековых чаяний. И все-таки, несмотря на сложившуюся обстановку, он типично французский деятель и работает ради французов. Да, его труды находят широкий от-клик во всем мире, привлекая людей своей христианско-католической и человечной сущностью; его книги, особенно «Филотея», переводятся на многие языки, в том числе и на немецкий, их усердно читают. Но и он не обладает той универсальностью, какая была свойственна святым средневековья. Он был сыном народа, чье национальное начало проявилось с наибольшей силой. Поэтому он больше зависел от своего времени, но и больше значил для него.

2. Его значение определяется тремя заслугами: (А) контрреформа торской деятельностью, сыгравшей чрезвычайно положительную роль в истории Церкви; (Б) душепопечительной деятельностью; (В) новым видом «секуляризированной» аскезы. В каждой из этих трех областей его деяния отмечены печатью величия, даже гениальности. Но высшей формой гениальности является святость.

3. К п. (А): а) Войны с гугенотами приходятся на первые тридцать лет жизни этого святого. Сам он родился в Савойе (где пустил глубокие корни кальвинизм), но происходил из аристократической семьи, сохранившей неколебимую верность католицизму. Он получил превосходное, истинно рыцарское воспитание— в семье и позднее в иезуитской школе, куда был отправлен по собственному настоянию.

б) Уже очень рано он ощутил на себе влияние эпохи и ее специфических потребностей. Его «Дамаск» непосредственно связан с тогдашним богословским диспутом о благодати, всколыхнувшим французское общество и повергнувшим французскую Церковь в тяжелый кризис (§98). Суть спора составлял вопрос: к чему Господь предназначил человека— к небесам или аду? Зависит ли это от Божиего промысла или от предуготовленных ему заслуг или грехов? Когда Франциску было 18 лет, он вдруг с необычайной остротой осознал, что принадлежит к числу тех, кого Господь заведомо осудил на вечные муки. Это было ужасное, тягостное бремя, оно грозило разрушить всю его врожденную религиозность; он был близок к отчаянию, к пагубному пессимизму. Преодолеть этот искус (сначала героическим усилием воли¹⁶⁵, затем вследствие утешительного просветления— молитвой перед статуей Мадонны) означало для него обрести оптимизм. Предназначением Франциска стала борьбы с угрюмым кальвинизмом.

в) В 25 лет (1593г.) Франциск становится священником, ревностным пастырем и исповедником. Его многочисленные проповеди, в том числе и контроверсные, были выдержаны в истинно иезуитском духе и не имели ничего общего с ренессансной риторикой: все в них было подчинено религиозной цели.— В 1599г. он предпринимает пастырскую поездку в Париж, где знакомится с мадам Акари и де Берюлем¹⁶⁶.

г) Великим переломным моментом в жизни Франциска Сальского был 1594г., когда он (спустя год после своего рукоположения!) доброволь но решил стать миссионером Шабле— суровой горной области в Савойе, полностью подпавшей под влияние кальвинизма и цвинглианства. Много лет он безуспешно работал в тяжелейших климатических условиях, преодолевая упорное сопротивление кальвинистов, которые даже покушались на его жизнь. Для всей его деятельности характерно сочетание мягкости, осторожности, героической последовательности и воистину неотразимой готовности к самопожертвованию. Именно синтез этих деликатно завуалированных качеств определял всю его жизнь. Мягкость, податливость, уступчивость в манере поведения, но при этом четкость и ясность программы, которую он последовательно доводит до конца. Узнав о его намерениях, родители пришли в ужас, но он проявил стойкость и даже некоторую жесткость по отношению к самым дорогим существам— во имя высшей любви; он напомнил им о Poverello— Франциске Ассизском, который отрекся от родного отца во имя любви к Отцу Небесному.

д) В 1602г. он становится епископом большого женевского диоцеза (с резиденцией в Аннеси). Его программа проста, но она охватывает катехизацию, проповедь, контроверс-богословие, подготовку пастырской смены (т.е. проведение в жизнь декретов Тридентского собора, в том числе, например, визитации).

4. К п. (Б): Франциск проявляет себя как знаток человеческой души и умелый пастырь. Об этом свидетельствуют его духовное влияние на госпожу де Шанталь, классическое «Руководство к благочестивой жизни» («Филотея») и написанный для госпожи Шанталь «Трактат о любви к Господу» («Теотим»), а также его многочисленные письма (их более 2000). Благочестие, которое он проповедует, сознательно включает «святые аффекты». При этом для него огромную роль играет Сердце Иисусово. Позже на основе его проповедей, как раз во Франции XVIIв. расцвел культ Сердца Иисуса (Жан Oд, † 1680г.; Мария Алакок, † 1690г., в 1920г. причислена к лику святых). Следует отметить, что Франциск рекомендо вал всем верующим как можно чаще причащаться св. Таин. Соответствующие пассажи «Филотеи» (также и для лиц, состоящих в браке) написаны с большой внутренней свободой и чувством меры.

е) В 1604г. Франциск знакомится с влиятельной дамой— Жанной Франсуазой де Шанталь (1572_1641), которую с восхитительной свободой и уверенностью направляет к аскетическому идеалу совершенства. Вместе они основывают орден Испытания (салезианки). Первоначальный замысел поражает новизной: в нем нашел отражение столь характерный для Франциска синтез мистической и деятельной жизни. План состоял в том, чтобы основать деятельный орден— и без клаузуры! Тогда это казалось необычным и было встречено с недоверием французскими епископами и Римом. Франциск не сумел преодолеть этого сопротивления. Орден остался созерцательным.

5. К п. (В): С течением времени все более настоятельной становилась необходимость творческого контакта между культурой и Церковью: нужно было указать мирянину подобающее ему место в жизни Церкви. В осуществлении этой задачи особая роль принадлежала романским нациям, в большинстве своем— католическим. И здесь наряду со многими другими (см. разд. II, IV) особая заслуга принадлежала Франциску Сальскому. Его личность, его миссионерские методы и методы душепопечитель ной деятельности, его письма и прежде всего его «Филотея» несут на себе печать высокой культуры (христианский гуманизм=humanisme dйvot); в то же время благочестие, свойственное всем его трудам, обладает особой притягательностью— не только для монахов, но прежде всего для мирян, для образованных и богатых людей¹⁶⁷. Никто ни до, ни после него не придерживался столь открыто девиза: «Больше радости!» Никто столь блистательно не ставил перед религией Креста задачу обогатить человека. Тайной Франциска Сальского было и осталось почти непревзойденное искусство раскрывать богатство религии, использовать ее мягкую, чарующую силу.

Этот метод справедливо называют «секуляризацией аскезы». Его значение еще не оценено по достоинству, но в новейшее время принципы, лежащие в основе этого метода, все шире применяются в пастырском служении, когда речь идет о работе в той или иной социальной среде. Культура, отторгнутая от Церкви, от догматического христианства, да и вообще от самой религии, все больше захватывала жизнь, вынуждала (и вынуждает) людей жить в ней, применяясь к ее условиям. Франциск Сальский и те, кого он наставлял на путь истинный, кто работал рядом с ним, доказали, что возможно сочетать религию и культуру без ущерба для религиозной жизни; более того, они доказали, что такое сочетание может вести к святости¹⁶⁸. Ибо «движение навстречу миру» ни в чем не ослабляло проповеди о Кресте, но усиливало ее влияние. (а) Ведь речь шла об испробованных средствах, таких как аскеза, небольшие ежедневные упражнения (втом числе перебирание четок, которому придавалось очень большое значение). Во всех этих усилиях была осознанная целенаправленность, четкая программа, упорядоченность. Хотя Франциск очень проницательно судил о человеческих слабостях, он в отличие от многих своих современников не ограничивался снисходительным порицанием, но и не отталкивал людей бесплодной строгостью, как янсенисты. Он облегчал путь, но вел к вершине.— (б) Прежде всего, в нем жила горячая любовь к Богу, элементарная религиозность, мысль: «Бог, только Бог и еще раз— Бог». Это чисто религиозно -христианская позиция веры во всей ее полноте, для нас почти непостижимой и совершенно здорового свойства ¹⁶⁹. «Для моей души, полностью преданной Господу, истинная радость следовать туда, куда ведет ее промысел Божий». Это «покой души», «веселие духа», «сладостный мир» и «успокоение сердечное» он ценит превыше всего. Перед нами драгоценный поучительный пример истинно христианской внутренней свободы.

6. С точки зрения истории мысли такая позиция гуманистична. Это факт, доказательством которого служит как воспитание Франциска Сальского, так и его книги и основание «Academia Florimontana» в Аннеси. С точки зрения истории Церкви, важнее значение этого факта.

а) В религиозно-богословской области определяющим моментом для гуманизма был его морализм, т.е. высокая оценка «humanum», «dignitas hominis». Подчас это представление о достоинстве человека, не отвергая благодати, приближалось к воззрению, что естественные силы познания и воли человека— если апеллировать к ним всерьез— достаточно велики, чтобы идти путем спасения. Такое воззрение чересчур оптимистично. Мы видели, что в XVв. Церковь, знающая священство и таинства религии Откровения и спасения, заметно сузила свое влияние (§76). Франциск Сальский, как и весь humanisme dйvot преодолевает эту односторонность. Он оставляет в неприкосновенности гуманистически-лично стное углубленное благочестие и гуманистический оптимизм: но он облагораживает их, придает им христианский смысл. Откровение, искупительная жертва Христа, благодать, к которой верующие приобщаются через таинства,— вот что образует само собой разумеющийся фундамент его оптимизма. Франциск Сальский углубляет гуманистический морализм до гуманистического христианства, возвращает гуманизм в лоно Церкви, наполняет его церковным содержанием. Великой заслугой Франциска был судьбоносный спасительный синтез нецерковного и антицерковного воззрений, преодоление двух враждебно противостоявших друг другу крайностей. Франциск сумел снять неразрешимый конфликт между радикальным и спиритуалистическим гуманизмом, с одной стороны, и Реформацией, с другой. Для него не существовало антитезы: либо сила человека— либо только сила Бога. Историческая важность позиции Франциска Сальского становится вполне понятной, если иметь в виду ее противопоставлен ность не только кальвинизму, но и тогдашнему внутрицерковному пессимизму и ригоризму, столь характерному для янсенистов или даже для вполне церковной героической страдальческой веры и проповеди Паскаля.

б) В гуманизме также есть нечто от стоицизма, некое «стоическое спокойствие». Для Франциска оно было основополагающим правилом, заповеданным Богом-Отцом: «ни в чем не отказывать, ничего не требовать», «предаться в руки Господа». «Господь обращается со мною, как со слабым ребенком, ибо Он не подвергает меня тяжелым испытаниям. Ему ведома моя слабость, Он знает, что я не смогу вынести сильных ударов...» Здесь мы касаемся квиетистских моментов мистики Франциска, которые впоследствии были искажены и сужены другими богословами (Молинос, 1628_1696, §99). Но в богословии и деятельной жизни самого Франциска Сальского они являли собой плодотворный синтез.