Уверенность

Глава 8-я Послания к римлянам представляет собой замечательное обобщение всех положений его первой части. В Коране нет ничего подобного. Мусульмане полагают, что никто на земле не ведает, каков будет итог его земного странствия — рай или ад. Насколько же чудесно благодаря Евангелию воскликнуть: “Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе” (Рим 8:1).

Хотя Павел, разъясняя учение об уверенности в спасении, употребляет слово “закон”, это не значит, что он возвращается к законничеству. Мы не должны забывать об ограниченных возможностях любого человеческого языка, особенно когда пытаемся разъяснить духовные истины. Поэтому мы рассматриваем слово “закон” как имеющее несколько значений. То же самое можно сказать о слове “мир” (греч. “космос”). Поэтому “закон” не всегда значит “Закон Моисея”, или особую заповедь, или путь к спасению, как учат иудаизм и ислам. Закон, помимо прочего, означает принцип. Именно так мы должны его понимать, когда Павел говорит “закон духа”. “Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу, потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти. Как закон, ослабленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти” (Рим 8:1-3).

Здесь, как мы видим, Павел говорит о законе, имея в виду в первую очередь действенный принцип жизни верующего. Когда же он говорит, “как закон был бессилен”, то имеется в виду Закон Моисея. Павел не утверждает, что человеческая природа нашего Господа была грешной. Он говорит “в подобии плоти греховной” подразумевая, что Сын Божий принял нашу человеческую природу. Нельзя забывать, что мусульмане верят в безгрешность Христа.

Говоря о своей уверенности в спасении, непременно сообщите мусульманину об очень личностном характере нашей религии. Именно этого нет в исламе. Наша вера лично-стна и в другом смысле. Очевидно, что, если мы веруем, в веру вовлечена вся наша личность, это не просто чувство. Но наша вера личностна и в другом смысле: её объектом является Личность. Бог, которому мы вверяем своё спасение, является Личностью. На языках исламского мира эти истины объяснить довольно сложно. Например, в арабском слово “личность” имеет оттенок “парень” или “приятель”. Говоря о Боге, мусульманин никогда не назовёт Его личностью. В исламе Бог — “иной Святой”. Он отличается от всего на свете по самому типу своего существования. Об этом надо непременно помнить, с теплотою говоря о заботе Бога о нас, своих детях, и об уверенности, что мы получили спасение навсегда.

Иными словами, говоря теологическими терминами, в центре Библии находится Личность, и эта Личность — не кто иной, как наш Господь Иисус Христос. Он наш Эммануил, т.е. “с нами Бог”. Этой бесценной истины нет в исламе. Мусульмане даже не упоминают, что они знают Бога или имеют какие-то взаимоотношения с Ним. Если они так скажут, их сочтут мистиками. Я всегда упоминаю, что в христианстве мы знаем Бога лично — как нашего Небесного Отца. В исламе всегда используются предлог, который разделяет человека и Бога. Ни один мусульманин не скажет: “Я знаю Бога”, он скажет: “Я знаю о Боге”. Нет ничего подобного этим прекрасным словам из Писания: “Чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его” (Флп 3:10). Всё, что мы находим в Рим 8, исключительно личное. “Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас... Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне... И мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего... Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, всё содействует ко благу... Но всё сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем” (Рим 8:18,22-23,28,37-39).

Какая убеждённость!