220 Иовчук

чие от И. как единичного — совокупности сущности и акциденций (каппадокийский кружок, Иоанн Фило-пон, Иоанн Дамаскин). Для обозначения суммы акци­денций первоначально употреблялся термин πρόσωπον (лик, личина, маска), ставший затем (в 4—6 вв.) си­нонимом И. В христологич. спорах 5—7 вв., примени­тельно к истолкованию богочеловеч. личности Христа, была разработана концепция сложной И. как резуль­тата соединения двух сущностей, или природ (Леон­тий Византийский, Максим Исповедник и др.).

В 19—20 вв. наблюдается тенденция к переосмысле­нию И. в качестве некоего личностного начала (анало­гично «личности» в персонализме — в её противопос­тавлении «индивиду»), онтологически отличного от сущности (природы), но неразрывно связанного с ней (П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, В. Н. Лосский

и др.).

• D ö r r i е Η., Τπόστασις. Wort- und Bedeutungsgeschichte, Gott., 1955, S. 35—92.

ИРИБАДЖАКОВ Николай Николов (р. 11.10.1920, Долна-Оряховица), болг. философ-марксист, академик БАН с 1981. Чл. БКПс1940, чл. ЦК БКП в 1962—66 и с 1971. В 1943—44 участвовал в антифаш. партизан­ской борьбе. Отв. редактор теоретич. органа БКП «Ново врсме» (с 1958), рук. кафедры истории философии Софийского ун-та (с 1967). Осн. работы в области ди-алектич. и историч. материализма, a также истории фи­лософии и социологии, критики бурж. философии и социологии. Димитровская пр. (1971).

• Ролята на народните маси в историята, София, 1956; В защи­та на творческий марксизъм, София, 1962; Световният революцио­нен процес и мирното съвместно съществуване, София, 1963; Философия и биология, София, 1967; Ленинизъм, философия, идео-логическа борба, София, 1970; Демокрит смеешият се философ, София, 1978; Критика на метафизическия разум, София, 1979; Философия на революционното действие, София, 1980; Социоло-гическата мисъл на древния свят, т. 1—2, София, 1978—81; в рус. пер.— Совр. критики марксизма. Философско-социологич. проб­лемы борьбы против совр. антимарксизма, М., 1962; Клио перед судом бурж. философии. К критике совр. идеалистич. филосо­фии истории, М., 1972; Развитое социалистич. общество, М., 1974.

ИРОНИЯ (от греч. ειρωνεία, букв.— притворство), филос.-эстетич. категория, характеризующая процес­сы отрицания, расхождения намерения и результата, замысла и объективного смысла. И. отмечает, т. о., парадоксы развития, определ. стороны диалектики становления.

Историч. развитие категории И. даёт ключ к её пониманию: в Др. Греции начиная с 5 в. до н. э. «И.» перерастает из обыденных «издевательства» или «на­смешки» в обозначение риторич. приёма, становится термином. Так, по определению псевдоаристотелевской «Риторики к Александру», И. означает «говорить неч­то, делая вид, что не говоришь этого, т. е. называть вещи противоположными именами» (гл. XXI). Подоб­ный приём распространён не только в лит-ре, но и в пов­седневном разговоре; на последовательном его приме­нении строятся целые произв. сатирич. жанра — у Лукиана, Эразма Роттердамского («Похвала глупос­ти»), Дж. Свифта. Риторич. толкование И. как приёма сохраняло свою значимость вплоть до рубежа 18— 19 вв. Однако уже в Др. Греции «сократовская И.», как понимал её Платон, переосмысляла обыденную И.-насмешку в ином направлении: И. предстаёт здесь как глубоко жизненная позиция, отражающая слож­ность человеч. мысли, как позиция диалектичная, на­правленная на опровержение мнимого и ложного знания и установление самой истины. Сократовское «притвор­ство» начинается с внеш. позы насмешливого «неведе­ния», но имеет своей целью конечную истину, процесс открытия к-рой, однако, принципиально не завершён.

И. как жизненная позиция, как диалектич. инстру­мент филос. рассуждения приобретает особое значение в кон. 18—19 вв. (параллельно с отходом от риторич. понимания И.). Складывающееся в это время новое по­нимание И. является вместе с тем расширением и пере­носом риторич. толкования И. на жизнь и историю,

включающим опыт сократовской И, Нем. романтики (Ф. Шлегель, А. Мюллер и др.), глубоко задумывав­шиеся над сутью И., предчувствуют реальную И. исто-рич. становления, но ещё не отделяют её от внутрилит. «цеховых» проблем: их И. направлена прежде всего на лит. форму, на эксперимент с нею, оказывающийся для них символич. актом снятия всего неподвижного и застывшего. Зольгер в понимании И. исходил из представления, что мир есть реальность и идея одно­временно, идея «до конца гибнет» в реальности, в то же время возвышая её до себя. «Средоточие искусства, ... которое состоит в снятии идеи самой же идеей, мы назы­ваем художественной иронией. Ирония составляет сущность искусства...» («Лекции по эстетике», см. в кн.: Зольгер К.-В.-Ф., Эрвин, М., 1978, с. 421). С резкой критикой романтич. И. выступили Гегель, затем Кьеркегор («О понятии И.», 1841), согласно к-рому И. романтиков есть искажение («субъективи-зация») сократовского принципа субъективности (от­рицания данной действительности новым, позитив­ным моментом — напротив, И. романтиков подменяет реальность субъективным образом).

На рубеже 19—20 вв. в лит-ре возникают концепции И., отражающие сложность взаимоотношений художеств.

личности и мира,— напр. у Т. Манна: субъект, наделённый полнотой переживания и ищущий истины, ощущает трагич. связь и раскол с миром, чувствует себя реальным носителем ценностей, к-рые вместе с тем подвергаются глубочайшему сомнению.

К. Маркс и Ф. Энгельс дали глубокое истолкование понятия И. применительно к реальной диалектике раз­вития человеч. общества. Так, анализируя опыт бурж. революции, Энгельс отмечал: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали,— что сделанная революция совсем непохожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель назы­вал иронией истории, той иронией, которой избежа­ли немногие исторические деятели» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 36, с. 263), Наряду с этим «И.» употребляется и как традиц. термин теории лит-ры.

* Л о с е в А. Ф., Шестаков В. П., История эстетич. категорий, М., 1965; Лосев А. Ф., И. античная и романти­ческая, в сб.: Эстетика и иск-во, М., 1966, с. 54—84; P r a n g H., Die romantische Ironie, Darmstadt, 1972; B e h l e r E., Klassi­sche Ironie, romantische Ironie, tragische Ironie, Darmstadt, 1972; Ironie als literarisches Phänomen, hrsg. v. H.-E. Hass und G.-A. Mohrlüder, Köln, 1973; Kierkegaard S., Ober den Begriff der Ironie, Fr./M., 1976; Strohschneider-K o h r s I., Die romantische Ironie in Theorie und Gestaltung, Tub., 1977².

ИРРАЦИОНАЛИЗМ (от лат. irrationalis — неразум­ный, бессознательный), обозначение идеалистич. тече­ний в философии, к-рые, в противоположность рацио­нализму, ограничивают или отрицают возможности разума в процессе познания и делают основой миропони­мания нечто недоступное разуму или иноприродное ему, утверждая алогичный и иррациональный характер са­мого бытия. Понятие И. объединяет разнородные фи-лос. системы и направления, выдвигающие на первый план те или иные внерациональные аспекты духовной жизни человека: волю (в волюнтаризме), непосредств. созерцание, чувство, интуицию (в интуитивизме), мистич. «озарение», воображение, инстинкт, «бессозна­тельное» и т. п. Иррационалистическими по своему исходному содержанию являются все религ. и религ.-филос. учения, хотя в своём дальнейшем истолковании они и используют формы рационального мышления.

И. с его принижением или отрицанием рациональ­ного познания следует отличать от агностицизма, утверждающего принципиальную невозможность объек­тивного познания мира вообще.

Если в самом общем смысле иррационалистич. тен­денции прослеживаются на протяжении всей истории философии, то в более узко.« смысле термин «И.» от­носят к тем течениям бурж. философии, к-рые склады­вались в противопоставлении себя рационализму ново-

го времени. Таковы, напр., «философия чувства и веры» Якоби, противостоящая просветительскому рациона­лизму, «философия откровения» позднего Шеллинга, волюнтаристич. концепция Шопенгауэра и учение Кьер-кегора, представляющие собой своеобразную реакцию на идеалистич. рационализм нем. классич. философии, в частности панлогизм философии Гегеля. Крупней­шими представителями И. в сер. 19 в. были Ницше, ро­доначальник философии жизни, и Э. Гартман с его «философией бессознательного».

Иррационалистич. умонастроения получают широкое распространение в связи с кризисом бурж. общества и его культуры в кон. 19—20 вв. И. особенно проявляется в таких течениях, как философия жизни (Дильтей, Бергсон и др.) и экзистенциализм (Хайдеггер и др.), но иррационалистич. тенденции присущи и др. направ­лениям совр. бурж. философии (напр., нек-рым разно­видностям неопозитивизма и др.). И. противоположен марксистско-ленинской философии, материалистич. ми­ровоззрению.

ИРРАЦИОНАЛЬНОЕ, в самом общем смысле — нахо­дящееся за пределами разума, алогическое или неин­теллектуальное, несоизмеримое с рациональным мыш­лением или даже противоречащее ему. Обычно противо­полагается понятию рационального. И. как нечто не­доступное рациональному познанию и невыразимое в логич. понятиях является одним из исходных осн. поня­тий в ряде идеалистич. направлений, объединяемых в понятии филос. иррационализма (напр., в интуити­визме, волюнтаризме и др.). В религ. мировоззрении И. понимается как дорациональное (стихийно-хаотиче­ское, не оформленное логосом), в отличие как от рацио­нального, так и от сверхрационального (мистического, данного в откровении).

В теории познания диалектич. материализма И. рас­сматривается как нечто ещё непознанное, но принци­пиально познаваемое.

ИРРЕАЛЬНОЕ (от позднелат. Irrealis — невеществен­ный, нереальный), существующее не в действитель­ности, а только в мысли, в противоположность реаль­ному (см. Реальность). И. употребляется как синоним воображаемого, фантастического, а также невозмож­ного.

ИСИХАЗМ (от греч. ησυχία — покой, безмолвие, отре­шённость), мистич. течение в Византии. Понятие «И.» включает два аспекта. В более общем смысле слова И.— этико-аскетич. учение о пути человека к единению с бо­гом через «очищение сердца» слезами и через сосредото­чение сознания в себе самом; для этого была разработа­на система приёмов психофизич. самоконтроля, имею­щая нек-рое внеш. сходство с методами йоги (наклонная сидячая поза, регулировка дыхания и движения крови, последоват. недоверие к самопроизвольным «помыслам», практика т. н. молитвы Иисусовой, предполагающая сосредоточенное повторение одной и той же фразы несколько тысяч раз подряд, и т. п.). Это учение было создано егип. и синайскими аскетами 4—7 вв. (Мака-рий Египетский, Евагрий, Иоанн Лествичник); в усло­виях религ. реставрации 14 в. оно претерпело обновле­ние и развитие, но отнюдь не было создано заново. Лишь в таком смысле можно говорить об И. Григория Синаи-та, а также его рус. последователей (напр., Нила Сор-ского). В более узком смысле под И. подразумевается религ.-филос. учение, разработанное Григорием Па-ламой в спорах с представителями теологич. рациона­лизма и включающее тезис о различии сущности и энергий бога (доктрина о несотворённости «Фаворского света»). Паламизм, исторически соединявшийся также с обществ.-политич. позицией — поддержкой имп. Иоанна Кантакузина, после продолжит. борьбы был признан на Влахернском поместном соборе в 1351 офиц. православным учением.

ИСИХАЗМ 221

• Успенский Ф., Очерки по истории вивант. образован­ности, СПБ, 1891, с. 246—364; Сырку И., К истории исправ­ления книг в Болгарии в 14 в., т. 1, в. 1, СПБ, 1899, с. 78—102, 168—240; Острогорский Г., Афонские исихасты и их противники, «Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде», 1031, [в. 5]; Прохоров Г. М., И. и обществ. мысль в Вост. Европе в 14 в., в кн.: Труды отдела др.-рус. лит-ры, т. 23, Л., 1968, с. 86—108; L о s s k у V., Theologie mystique de l'eglise d'orient, P., 1960; Meyendorff J., Byzantine hesychasm: historical, theologi­cal and social problems. Collected studies, L., 1974.

ИСКЛЮЧЁННОГО ТРЕТЬЕГО ПРИНЦИП (лат. tertium non datur), принцип логики, утверждающий, что всякое суждение или истинно, или ложно, В такой формулировке И. т. п. совпадает с двузначности прин­ципом. Другая формулировка И. т. п.—для любого суждения А истинно либо само А, либо его отрицание — в соединении с аристотелевским толкованием этого прин­ципа [или А(х) верно для каждого х, т. е. х обладает дан­ным свойством А, или существует по крайней мере один такой х, для к-рого А (х) не верно] выражает содержание И. т. н. в контексте теоретико-множеств. логики предика­тов, а именно: эквивалентность отрицания общего суж­дения и соответств. суждения о существовании. Эта эквивалентность не может быть доказана без примене­ния законов, равносильных И. т. п., что приводит к порочному кругу (petitio principii) или попытке рас­сматривать любое её доказательство как обоснование И. т. п. «Неэффективный» (в общем случае) характер суждений о существовании, получаемых на основе И. т. п., служит естеств. основанием для отказа от этого принципа в интуиционистских и конструктивных программах обоснования математики. И. т. п. рас-сматривается в этом случае как постулат классич. ло­гики.

ИСКУССТВО, одна из форм обществ. сознания, спе-цифич. род практически-духовного освоения мира. В этом плане к И. относят группу разновидностей че-ловеч. деятельности — живопись, музыку, театр, художеств.

лит-ру (к-рую иногда выделяют особо — ср. выражение «лит-pa и иск-во») и т. п., объединяемых потому, что они являются специфическими художеств.-образными формами воспроизведения действительнос­ти. В более широком значении слово «И.» относят к любой форме практич. деятельности, когда она совер­шается умело, мастерски, искусно в технологич., а часто и в эстетич. смысле.

Многозначность термина «И.»— выражение историч. эволюции эстетич. сознания человечества. Формы художеств.

творчества, ремесла и всяческого уменья обозначались первоначально одним словом: у древних греков, напр., это было слово «техне», от к-рого прои­зошло совр. понятие «техника»; в романских языках слова, обозначающие «иск-во» и «ремесло», «художник» и «ремесленник», восходят к общему лат. корню «аг»; в рус. языке аналогичное явление запечатлелось в со­хранившихся поныне разных смыслах слова «И.». По мере развития культуры стало постепенно осознавать­ся существ. отличие художеств. творчества от др. сфер практич. деятельности и одновременно родство всех И. с поэзией (литературой); более того, в 19 в. последняя расценивалась даже мн. теоретиками как «высший» вид И.

И. в широком смысле слова, обозначая высокий уровень мастерства в любой области деятельности, нехудожественной и художественной, т. е. совершен­ное исполнение данной работы, приобретает тем самым непосредственно эстетич. смысл, т. к. искусная дея­тельность, где бы и как бы она ни проявлялась, стано­вится красивой, эстетически значимой. Это относится и к деятельности художника-поэта, живописца, музы­канта, творения к-рого прекрасны в той мере, в какой запечатлевают высокое мастерство их создателя и вы­зывают у нас чувство эстетич. восхищения. Однако гл. отличительный признак художественного творчества