674 Темперамент

* Кречмер Э., Строение тела и характер, пер. с нем., М.—Л., 1930²; Теп лов Б. М., Проблемы индивидуаль­ных различий, М., 1961; Небылицын В. Д., Осн. свойст­ва нервной системы человека, М., 1966; Очерк теории Т., Пермь, 1973²; Sheldon W. H., The varieties of temperament, N. Y.—L., [1942l; Guilford J. P., Zimmer-man W. S., Fourteen dimensions of temperament, [Wash.], 1956; Diamond S., Personality and temperament, N. Y., 1967.

ТЕНДЕНЦИЯ (позднелат. tendentia — направлен­ность, от лат. tendo — направляю), направление разви­тия к.-л. явления или процесса. Т. служит формой проявления законов, к-рые вообще «...не имеют иной реальности, кроме как в приближении, в тенденции...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 39, с. 355). В одном и том же явлении могут содержаться различ­ные и даже противоположные друг другу Т. В сходных или родственных по происхождению системах нередко наблюдаются и сходные Т. развития (напр., в термо­динамически замкнутых системах проявляются Т. к ро­сту энтропии; в биологич. популяциях — Т. к эколо-гич. приспособлению через отбор). Выделение главной, господствующей Т.— важнейший момент как историч., так и структурно-функционального анализа любого развивающегося объекта. Основой постижения веду­щих Т. становления объекта выступает диалектика возможности и действительности.

ТЁННИС (Tönnies) Фердинанд (26.7.1855, Рип, близ Ольденсворта,—11.4.1936, Киль), нем. социолог. Один из родоначальников проф. социологии в Германии, читал лекции в ун-те в Киле в 1881—1933 до отстране­ния от должности нацистами.

Важнейшая работа Т.—«Общность и общество» («Gemeinschaft und Gesellschaft», 1887). Рассматривая обществ. отношения как волевые, Т. подразделяет их в зависимости от выраженного в них типа воли: естеств. инстинктивная воля направляет поведение человека как бы сзади, рассудочная воля предполагает возмож­ность выбора и сознательно поставленную цель дейст­вия. Примером первой может служить материнская любовь, примером второй — торговля. Естеств. воля порождает общность (общину), рассудочная — обще­ство. В общности господствуют инстинкты, чувство, органические отношения; в обществе — расчётливый разум, механические отношения. В ходе истории от­ношения первого типа всё больше уступают место от­ношениям второго типа. Позже, во «Введении в со­циологию» («Einführung in die Soziologie», 1931), T. усложнил эту типологию, совместив её с делением на отношения «господства» и «товарищества», группы и объединения.

Несмотря на психологизм концепции Т. (обществ. отношения классифицируются по типам воли), она содержала ряд ценных моментов. Т. одним из первых поставил задачу создания логически строгой системы социологич. понятий. За противопоставлением общ­ности и общества стоит проблема перехода от феодаль­но-патриархальных отношений (и вообще отношений личной зависимости и традиционных форм культуры) к отношениям капиталистическим. Большое науч. зна­чение имели многочисл. эмпирич. исследования Т. Отрицательно относясь к идее революции, Т. тем не менее признавал большое науч. значение трудов К. Маркса, переписывался с Ф. Энгельсом. Т. был по­следовательным демократом и антифашистом, открыто выступал против расизма, называя его «совр. варвар­ством».

* Die Sitte, Fr./M., 1909; Marx. Leben und Lehre, Jena, 1921-ritik der öffentlichen Meinung, B., 1922; Soziologische Studien und Kritiken, Bd 1—3, Jena, 1925—29; Das Eigentum, W,— Lpz., 1926; Fortschritt und soziale Entwicklung. Gesehichtsphi-loeophleohe Ansichten, Karlsruhe, 1926; Geist der Neuzeit, Lpz.,

• История бурж. социологии XIX —нач. XX в., М. 1979 гл. 8; F. Tönnies, ed. W. I. Cahnman, Leiden, 1973.

ТЕОДИЦЕЯ (франц. theodicee, от греч. εός — бог и δίκη — справедливость), «оправдание бога», общее обо­значение религ.-филос. доктрин, стремящихся согласо­вать идею «благого» и «разумного» божеств. управления

миром с наличием мирового зла, «оправдать» это управ­ление перед лицом тёмных сторон бытия. Термин введён Лейбницем в одноим. трактате (1710, см. «Теоди-цея»).

Историч. формы Т. целесообразно рассматривать в свете идеи о расширении «ответственности» бога за мировое бытие. Так, в политеизме, особенно в его первобытноанимистич. формах или в греко-рим. мифо­логии, наличие множества богов ограничивает личную ответственность каждого из них, а их постоянные раз-доры отодвигают на задний план мысль об их общей ответственности. Однако и от таких божеств можно требовать того, что требуется от любого старейшины и судьи, т. е. справедливого распределения наград и на­казаний. Поэтому первая и самая общая форма кри­тики божеств. «управления» миром есть вопрос: поче­му дурным хорошо, а хорошим дурно? Наиболее при­митивная форма Т.: в конце концов хорошему будет хорошо, а дурному — дурно. Новый вопрос: когда же наступит это «в конце концов»? Вот добрый умер в без­надёжности, а злой — в безнаказанности: где обещан­ное возмездие? Выводя перспективу возмездия из огра­ниченных пределов жизни одного человека в бесконеч­ные дали времени, Т. относила возмездие не к индиви­ду, а ко всему роду в целом (что представлялось спра­ведливым ст. зр. патриархальной морали). Однако этот ход мысли перестал удовлетворять, когда идея личной ответственности восторжествовала над безличными ро­довыми связями: новые формы Т. апеллируют уже не к вечности рода, а к вечности индивида в перспективе эсхатологии. Таковы учение о перерождении у орфи-ков, в брахманизме, буддизме и т. д., предполагающее причинно-следств. связь между заслугами и винами предыдущей жизни и обстоятельствами последующего рождения (см. Карма, Сансара), и доктрина о возмездии за гробом, характерная для др.-егип. религии, позднего иудаизма, особенно для христианства и ислама, одна­ко играющая роль и в различных политеистич. верова­ниях, в буддизме махаяны и т. п. У представителей антич. идеализма мироправление богов заранее огра­ничено предвечным началом — косной материей, к-рая сопротивляется устрояющей силе духа и ответственна за мировое несовершенство. Этот выход, однако, невоз­можен для библейского теизма с его учением о созда­нии мира из ничего и о безусловной власти бога над своим созданием: если полновластная воля бога пред­определяет все события, в т. ч. и все акты человеч. выбора, то ие есть ли всякая вина — вина бога? Кон­цепция предопределения в исламе и у Кальвина в христианстве не оставляет места для логически постро­енной Т.; последняя развивалась исходя из принципа свободы воли: свобода сотворённых богом ангелов и лю­дей для своей полноты включает возможность мораль­ного зла, в свою очередь порождающего зло физиче­ское. Эта аргументация составляет основу христ. Т. от новозаветных текстов до религ. философии 20 в. (напр., у Н. А. Бердяева). Менее специфична для те­изма эететико-космологич. Т., утверждающая, что частные недостатки мироздания, запланированные ху­дожническим расчётом бога, усиливают совершенство целого. Этот тип Т, (или космодицеи —«оправдания мира») встречается уже у Плотина и доведён до пре­дельной систематичности у Лейбница: наилучший из возможных миров есть мир с наибольшим разнообра­зием ступеней совершенства существ; бог, по «благо­сти» своей желающий наилучшего мира, не желает зла, но допускает его постольку, поскольку без него не может осуществиться желаемое разнообразие. Т. была подвергнута критике мн. мыслителями нового времени. Гольбах опроверг аргументы Т. в «Системе природы» (1770). Оценка Лейбницем данного мира как наилучшего была высмеяна Вольтером в романе «Кан­дид, или Оптимизм» (1759), а растворение мук и вины индивида в гармонии мирового целого отвергнуто Φ. Μ. Достоевским в «Братьях Карамазовых».

Последовательно атеистич. мировоззрение отвергает проблему Т., «оправдания бога», как лишённую к.-л. смысла.

«ТЕОДИЦЕЯ», сокращённое назв. самого крупного фи-лос. соч. Лейбница, в к-ром нашли отражение идеи рационалистич. идеализма. Написано на франц. яз. ок. 1710 под влиянием бесед и переписки с прусской королевой Софией Шарлоттой. Полное назв.: «Опыты теодицеи о благости божией, свободе человека и про­исхождении зла» («Essais de theodjcee sur la Bonte de Dieu, la liberte de I'homme et l'origine du mal»). Соч. имеет полемич. характер и служит ответом Лейбница на критику филос. и теологич. оснований его системы, содержащуюся в произв, Бейля. Лейбниц формулирует в «Т.» осн. принципы «естественной» и «рациональной» (т. е. филос.) теологии, призванной, по его мнению, служить априорным основанием науки о нравственно­сти. В рамках «естеств, теологии» он решает и центр. вопрос теодицеи об оправдании бога за существующие в мире зло, считая зло, будь то зло «физическое» (стра­дания людей) или «моральное» (нравств. пороки и пре­ступления), необходимым «теневым» элементом совер­шеннейшего порядка вещей, не созданным, но лишь «попущенным» всеблагим богом, чтобы подчеркнуть и оттенить добро. Другой важнейший вопрос «Т,»— об оправдании человеч. свободы (в к-рой полагается источ­ник морального зла) — решается Лейбницем через раз­личение трёх видов необходимости: «метафизической», «моральной» и «физической»; только первая, по Лейб­ницу, исключает всякую альтернативность и случай-ность, а две другие (относящиеся к действит. миру и человеч. поведению) совместимы с выбором, случай­ностью и свободой. Настаивая на обязат, причинной обусловленности всех явлений, в т. ч, моральных, Лейбниц вместе о тем преодолевает традиционное отождествление причинной связи с необходимостью; выступает с критикой этического и метафизического дуализма.

Композиция «Т.» весьма сложна. В предисловии Лейб­ниц формулирует задачи исследования и намечает пути их решения с помощью своей теории предустанов-ленной гармонии. В «Предварит. рассуждениях о гар­монии веры с разумом» содержится аргументация в пользу оправдания веры «естеств. светом» разума, Далее идёт осн. раздел, состоящий из трёх частей, В 1-й части рассматриваются общие вопросы теодицеи, во 2-й — проблемы оправдания морального зла, в 3-й -вопросы оправдания физич. зла. В трёх приложениях в конце соч. фактически повторяется в более сжатой форме то, что сказано в осн. тексте.

Впервые издано в Амстердаме в 1710; нем. пер. 1726, 1883, 1925; англ. пер, E. Huggard, 1951. Рус. пер. в журн. «Вера и разум», 1887, № 13, 15-18; 1888, № 3; 1889, № 1, 2, 8, 14, 15; 1890, № 12, 14, 19, 28; 1891, № 1, 5, 6, 13, 14, 18, 21, 23; 1892, № 2-4, 6, 7, 11,

ТЕОЛОГИЯ (греч. εολονία, от eóς - бог и λόγος; — слово, учение), богословие, совокупность религ. докт­рин о сущности и действии бога, достроенная в формах идеалистич. умозрения на основе текстов, принимаемых как божеств. откровение. Одна из предпосылок Т,— концепция личного бога, сообщающего непреложное знание о себе через своё «слово», почему Т. в строгом смысле возможна только в рамках теизма или хотя бы в русле теистич. тенденций. Вторая предпосылка Т.— наличие достаточно развитых форм идеалистич. философии; осн. филос. истоки традиц. Т. христианст­ва, иудаизма и ислама — учения Платона, Аристотеля и неоплатонизма. Хотя Т. не может обойтись без филос. понятийного аппарата (ср. неоплатонич. термин «еди­носущный» в христ. «символе веры»), она по сути своей отлична от философии, в т, ч. и от религ. философии, В пределах Т. как таковой филос. мышление подчинено

ТЕОЛОГИЯ 675

гетерономным основаниям; разуму отводится служеб­ная герменевтич. (истолковательная) роль, он только принимает и разъясняет «слово божие». Т. авторитар­на; в этом смысле она отлична от всякой автономной мысли, в т. ч. философии. В патристике складываются как бы два уровня: нижний — филос. спекуляция об абсолюте как о сущности, первопричине и цели всех вещей (то, что называл Т. ещё Аристотель — синоним «первой философии», или метафизики); верхний уро­вень — не постигаемые разумом «истины откровения». В эпоху схоластики эти два вида Т. получили обозна­чение «естеств. Т.» и «богооткровенной Т.». Такая структура Т. наиболее характерна для традиц. докт­рин. Перенос акцента на мистико-аскетич. «опыт», запечатленный в предании, определяет облик право­славной Т.: единое предание не позволяет ни «естеств. Т.», ни библеистике вычлениться из своего состава. Про­тестантская Т. иногда тяготела к отказу от понятия «естеств. Т.»; в 20 в. такие тенденции стимулировались влиянием экзистенциализма, а также стремлением вы­вести Т. из плоскости, в к-рой возможно столкновение с результатами естеств.-науч. исследований и с филос. обобщениями этих результатов. Именно по вопросу о понятии «естеств. Т.» резко разошлись ведущие пред­ставители диалектической теологии — К. Барт и Э. Бруннер.

Догматич. содержание Т. понимается как вечное, абсолютное, не подлежащее какому бы то ни было ис-торич. изменению. В наиболее консервативных вари­антах Т., особенно в католич. схоластике и неосхола­стике, ранг вневременной истины дан не только «слову божию», но и осн. тезисам «естеств. Т.»: рядом с «веч­ным откровением» встаёт «вечная философия» (philoso-phia perennis). На переходе от средневековья к новому времени оппозиц. мыслители подвергались преследо­ваниям не только и не столько за несогласие с Библи­ей, сколько за несогласие со схоластически истолкован­ным Аристотелем. Однако перед лицом смены социаль­ных формаций и культурных эпох Т. вновь и вновь сталкивается с проблемой: как ей обращаться к меняю­щемуся миру, чтобы на языке неизменных догматич. формул выразить новое содержание. Консерватизм гро­зит полной изоляцией от обществ. развития на совр. этапе, превращением в духовное «гетто», модернизм, связанный с «обмирщением» религии,— разрушением её осн. устоев. Подобные тенденции есть также в исто­рии Т. всех вероисповеданий. Совр. кризис Т. сущест­венно глубже, чем какой-либо из предшествовавших кризисов; под вопрос поставлены не только тезисы Т., оспаривавшиеся вольнодумством и атеизмом бы­лых эпох, но и казавшиеся вечными предпосылки в обществ.

сознании и обществ. психологии.

Т. невозможна вне социальной организации типа христ. церкви и иудаистской или мусульм. общины, понятие «слова божия» теряет смысл вне понятия «на­рода божия» как адресата «слова». Это выражено в сло­вах Августина: «Я не поверил бы и Евангелию, если бы меня не побуждал к тому авторитет вселенской церкви». Попытка протестантизма отделить авторитет Библии от авторитета церкви не смогла до конца ли­шить Т. её институционального характера как вероуче­ния, обращённого от тех, кто «поставлен» в церкви учить членов церкви, к этим поучаемым. Сущность Т. как мышления внутри церк. организации и в под-чинении её авторитетам делает Т. несовместимой с принципами автономности филос. и науч. мысли. Поэтому начиная с эпохи Возрождения не только ма-териалистич., но и нек-рые направления идеалистич. философии формировались в более или менее антаго-нистич. отталкивании от Т. и создали богатую традицию её критики. Эразм Роттердамский критиковал Т. как сухую и скучную игру ума, становящуюся между чело-